Запрещённый приём (ЛП)

Я показала сообщение Ньюману. Он направился к двери, а я последовала за ним. Думаю, нам обоим хотелось увидеть, как на Мюриэль и Тодда наденут наручники. Сломаются ли они, получим ли мы признание? От Тодда — возможно, и если нас ждет момент в духе Перри Мейсона, «Мэтлока» или «Закона и порядка», то я хочу это видеть (Перри Мейсон — адвокат из детективных романов, «Мэтлок» и «Закон и порядок» — это сериалы — прим. переводчика). Мне редко удается столкнуться с такими моментами в реальности, но если они происходят, то я стараюсь не упускать их. С точки зрения закона, у меня в кармане лежал ордер, который сэкономил бы судебные расходы на разбирательство с убийцей или убийцами Рэя Маршана, но я, наконец, столкнулась с преступлением, в котором грязную работу не придется делать мне. Я даже не была уверена, что в Мичигане предусмотрена смертная казнь в отношении преступников-людей. Обычно мне и не надо было знать о таких вещах, потому что я самостоятельно выносила приговор там, где появлялась.

Голос Мюриэль Бабингтон мы услышали еще до того, как увидели ее саму.

— Мы не убивали моего брата!

— Я понятия не имею, как эта варварская штуковина оказалась в нашем доме. — Заявил Тодд Бабингтон.

«Варварская штуковина»? Мне надо воочию увидеть этот баг накх до того, как его заберут в качестве улики. Я словила облегчение от того, что под конец этого дела чувствовала себя не так, как обычно. Может, потому, что в этот раз мне не пришлось никого убивать. Да, пожалуй, дело в этом.

— Не трогайте меня! — Вскрикнула Мюриэль.

Мы все еще были на лестнице, когда толпа людей у двери рассосалась, и нам открылся чудесный обзор на то, как Мюриэль боролась с городскими копами, которые пытались надеть на нее наручники. Отбивалась она жестче, чем я могла себе представить, но копы были просто физически крупнее, чем она. У них было куда больше практики с наручниками, чем у нее в том, чтобы сопротивляться им. Победы ей было не видать, но она не сдавалась до тех пор, пока ее не повалили на пол и не прижали коленом. Смотрелось грубовато, но на практике это — самый безопасный способ заковать в наручники того, кто так сильно сопротивляется, и дело тут в безопасности не только офицеров, но и самой Мюриэль. Чем лучше они ее контролируют, тем меньше шансов, что кто-то из них случайно поранится.

— Вы не можете так поступать со мной! Я лишу вас значков! — Кричала она.

Ее муж, Тодд, спокойно стоял в наручниках рядом с Ледуком, который небрежно придерживал его за руки. Они наблюдали за происходящим так, словно это было крайне интересное зрелище, но никто их них не выглядел расстроенным. Тодд не производил впечатление человека, который наблюдает за тем, как любовь всей его жизни профессионально скручивают копы.

Два офицера подняли Мюриэль, держа ее под руки. Я не могла разглядеть, касаются ли ее ноги пола. Копы потащили ее через дверь. Дюк держался позади вместе с Тоддом. Если бы я не видела наручников, я бы решила, что они просто приятели, которые неспешно выходят из дома.

Тем временем Мюриэль пыталась пнуть офицеров, которые ее вели. Они в ответ заломали ее так, чтобы она больше беспокоилась о том, как бы не поцеловаться с полом, чем о том, как бы навредить им.

— Ублюдки! Отпустите меня!

Могу поспорить, она понятия не имела, о чем просит, потому что если бы они ее сейчас отпустили, она бы проехалась лицом по полу прямо в наручниках, без шансов удержаться на ногах. Мюриэль много чего могла хотеть, но на самом деле ей бы не понравилось, если бы они ее отпустили.

Я увидела, как Ливингстон непоколебимой скалой возвышается среди этого хаоса. Суматоха его будто бы не затронула. Он был настолько спокоен, что это помогло окружающим держать себя в руках.

Интересно, где там Эдуард с Олафом пропадают? Я могла не заметить Эдуарда в толпе здоровенных и крепко сбитых копов, но Олаф по-прежнему был самым высоким из всех присутствующих, а я его нигде не видела. Мы с Ньюманом начали спускаться по лестнице. Он последовал за Дюком и за нашими подозреваемыми, закованными в наручники. Я направилась к Ливингстону, потому что хотя бы в этот раз не должна была следовать за преступниками. Я чувствовала облегчение, и не только потому, что теперь у нас было достаточно оснований, чтобы освободить Бобби Маршана.

— Капитан Ливингстон. — Окликнула его я, повышая голос, чтобы он услышал меня в этом бедламе. Ливингстон повернулся ко мне и опустил глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. Он улыбнулся и кивнул.

— Маршал Блейк.

— И где же была заныкана варварская штуковина?

Он послал мне короткую улыбку.

— Слышали, да?

— Трудно было не услышать.

— В садовом сарайчике — в шкафу, среди грязных тряпок.