Запрещённые люди

– Подходит к столу мужчина, в руках по две кружки, и со стуком ставит их на стойку. Я смотрю – ба! – да это Степан из нашего Управления. Я удивился: он-то холёный, одет не по зарплате, среди местной публики выделяется – что он здесь забыл? Это потом я допетрил, что не случайно он мимо проходил, а тогда мне не до подозрений было – все мысли о Зое. Кружка за кружкой, он угощает, я не против. Степан молодой, румянец на щеках, пальчики тонкие, но уже капитан. Кабинетный, конечно же… Короче, пиво-рыба, развязались языки, ругаем от начальства до правительства. Тут-то, чёрт меня дери, спросил я Степана, что же в шарах лежит, ведь и он ими пользуется.

– Семён Григорьевич! – удивлённо воскликнул Степан. – Столько лет у нас и не в курсе темы?

Я напомнил Степану о своих должностных инструкциях, но тот в ответ рассмеялся, словно подавился чешуёй, и, хлопнув меня по плечу, громко зашептал, чуть ли не зашипел:

– Баш на баш, Семён Григорьевич. За мою откровенность я вас кое о чём попрошу. Баш на баш!

Степан убрал полупьяную улыбку, стал серьёзен, будто нескольких бокалов пива и не было.

– Вы заметили, что в последнее время вам очень редко сдают синие шары и почти не берут жёлтые?

– Уже год, как пыль стираю, – кивнул я. – Так что в них? И что за предложение?

– Вам нужны деньги, Семён Григорьевич? – вопросом на вопрос извернулся Степан. Он явно тянул момент, даже достал носовой платок с вышитым вензелем и стал им вытирать руки и полировать ногти.

Давно, очень давно я не слышал подобного предложения. В бытность службы моей в погранвойсках, пойманные курьеры не раз сулили деньги. Немалые деньги. Но не брал, ни грех на душу, ни взяток. Однако всё изменилось. Сначала страна, следом люди, затем обстоятельства. Я подумал о детях, которых нет, и о жене, которой скоро может не стать. И не выдержал!

– Да, нужны деньги, чёрт их дери! – выкрикнул я и осёкся. – Что я должен делать? И, в конце концов, что в шарах-то?

Уголки губ Степана дёрнулись в лёгкой ухмылке, он закатил глаза, будто вспоминая, и принялся монотонно, как по учебнику, перечислять:

– Жёлтые шары. По номерам от одного до пяти соответственно: первый – Совесть; второй – Честь; третий – Достоинство; четвёртый – Справедливость; пятый – Сочувствие.

– Синие шары. По номерам от одного до пяти соответственно: первый – Подчинение; второй – Бессердечность; третий – Хитрость; четвёртый – Беспринципность; пятый – Жестокость.

– Что-что? – поперхнулся я пивом.

– Да, Семён Григорьевич, именно то, что вы слышали! – Степан наслаждался произведённым впечатлением. – Каждый из нас обладает теми или иными чертами характера, в зависимости от воспитания и даже генетической памяти. Но чаще всего характеру присущи все перечисленные мною качества в той или иной мере. Из неё и состоит сама личность человека. Но вы же понимаете, человек и сотрудник силового ведомства – это не одно и то же. Мы не можем позволить себе на работе человечность или, как нынче модно говорить, гуманность. Или, думаете, на допросах, особенно допросах с пристрастием, мы имеем право проявлять слабость, позволив той же совести овладеть холодным разумом? Много ли мы с помощью чести раскрыли бы заговоров или, проявив сочувствие, посадили бы за решётку бунтарей и шпионов?

– Я… я не думаю… – моя голова гудела и мысли спотыкались.

– А вам и не надо думать! – перебил Степан.

В его голосе зазвучал металл.

– Раньше мы ежедневно получали синтезированные качества, необходимые для нашей работы, и сдавали их вам на хранение, чтобы выходить в мир человечными. Но жизнь меняется, и не в лучшую сторону: смутьянов и недовольных всё больше. Мы теперь не можем расслабиться даже в постели! У многих из нас даже жёны оказались в оппозиции, вы можете представить? Только жестокость и бессердечность дают нам силы гнать этих сук из дома и служить Родине круглосуточно!

Степан опрокинул кружку, допил остатки пива и с такой силой стукнул ею об стойку, что у кружки откололась ручка.

Пора заканчивать этот безумный разговор, – подумал я, и решил попрощаться со Степаном. Но тут он снова понизил голос и зашептал:

– Я предлагаю вам по сто долларов за начинку из комплекта жёлтых шаров. Забираю всё и плачу сразу. Плачу наличными.

– Что? – переспросил я.

– Сто! – повторил Степан.

Мозг стал без моего согласия подсчитывать барыш. Денег с лихвой хватило бы не только на операцию жене, но и на последующую реабилитацию. Как ни фантастично звучал рассказ Степана, деньги он предлагал большие. Даже если он и врал насчёт начинки шаров, то шанс заработать деньги упускать было бы жалко. Жёлтые шары и правда почти никого в Конторе не интересовали: две трети содержимого можно без опаски опустошить и будь что будет! Нынче совесть, честь и что там ещё Степан перечислял им вряд ли понадобятся, не те принципы жизни. Можно и рискнуть!

Ещё предполагая, что всё это розыгрыш, я поинтересовался у Степана:

– А зачем тебе они нужны, да ещё и в таком большом количестве?

– Раз уж мы теперь подельники, то есть партнёры, я раскрою тебе конечного покупателя, – прищурился Степан, перейдя на дружеское «ты».