Запрещённый приём (ЛП)

Я бросила взгляд в сторону спальни и, наконец, вошла в нее, чтобы найти там еще что-нибудь, что поможет нам заработать дополнительное время на расследование. Я не могла себе представить, чтобы Тодд или Мюриэль расхаживали по дому босиком, перемазавшись в крови Рэя. Одно дело наступить в кровь собственного брата в обуви, и совсем другое — босиком. Конечно, если это они его убили и подставили своего племянника, то что такое ненавязчивый променад босиком по сравнению с двойным убийством? Почему двойным? Ну, хотя бы потому, что если мы не вытащим Бобби из этой задницы, он умрет вслед за человеком, который его вырастил.

12

Я смотрела на кровать, на одной стороне которой было скомкано покрывало вместе с большей частью подушек. Простыни настолько сбились, что я понятия не имела, как вообще можно было лечь спать на такую постель, не расправив их перед этим. Они были в крови, но ее здесь было гораздо меньше, чем я видела на теле Бобби в камере.

— Следы остались там, где тело прикасалось к простыням, но спереди Бобби был перепачкан куда сильнее. Крови здесь должно быть больше. — Сказала я.

— Ты заметила, что у него одна нога была в крови ниже колена?

— Ага.

— И как же он умудрился забраться на кровать, оставив белье практически чистым?

— Он мог сесть на край и откинуться на спину. — Предположила я.

Ньюман покачал головой.

— Если он пользовался руками, чтобы передвинуться на кровати, то кровавых следов должно быть больше.

— И если он карабкался на кровать, то кровь на ногах тоже сильнее испачкала бы простыни.

— Именно.

— Как ты и подметил, следы странные.

— Я это понял сразу, но я не задумался о том, что отпечатки могут вообще не принадлежать Бобби. Мне следовало раньше понять, насколько здесь все неправильно.

— Не вини себя, Ньюман. Никто не может понять все сразу. Именно поэтому по обычным делам дают столько времени на расследование до суда.

— Но у нас речь не идет о суде, Блейк. Речь идет о казни.

— Пока не идет. — Поправила я.

— Я не хочу казнить Бобби, если он этого не делал.

— А я не хочу, чтобы кто-то казнил того, кого подставили.

— Люди обычно не подставляют кого-то, когда речь об убийстве. — Заметил Ньюман. — Такие вещи чаще происходят в каких-нибудь детективах. Убийцы обычно винят других людей, но редко подставляют кого-то конкретного.

— Но иногда они отводят с себя подозрение.

— Разве что в романах Агаты Кристи.

— Так ты согласен, что это подстава, или нет? — Спросила я, разглядывая его.

— Все так запутанно. В смысле, разве недостаточно было убить Рэя, после чего обнаружился Бобби, перемазанный в его крови?

— Преступления часто толкают людей на глупые поступки, а уж если речь идет об убийстве, то виновный нервничает и может перестараться.

— Но убийца должен понимать, что отпечатки стоп — это такая же индивидуальная штука, как и отпечатки пальцев. — Возразил Ньюман.

— Я почти уверена, что большинство людей не задумываются об этом. А может, убийца просто рассчитывает, что ты без лишних метаний казнишь Бобби, не особо анализируя это дело. Его смерть поставит точку. Перепачканный ковер кинут в стирку или просто выбросят. Комната вновь станет чистой, и все улики, фальшивые или настоящие, исчезнут.

— Когда я был копом, мы над уликами с места преступления тряслись, как над золотом. Все по пакетикам, все подписано — и так до суда. Если налажаешь, можешь лишиться значка. А теперь ничто из этого не имеет значения, важно только выследить и казнить убийцу.

— К тому времени, как нас вызывают на дело, Ньюман, морг обычно уже под завязку набит телами. Наша работа была создана для того, чтобы не пришлось думать, куда девать вампиров и оборотней, которые нарушили закон, потому что в тюрьму их сажать нельзя. Они просто воспользуются своей сверхъестественной силой, перекосят еще больше народа и сбегут.

— Я это знаю, Блейк. Это одна из причин, почему я решил стать маршалом. — Слова были адекватные, но по тону и выражению его лица я бы не сказала, что Ньюман чувствовал себя спокойно.

— Звучит так, словно ты подумываешь сменить карьеру еще раз. — Заметила я.

Он выглядел удивленным и молча пялился на меня какое-то время.

— Нет, просто этот случай… Убит всего один человек, это око за око, но мы с тобой оба уверены, что кто-то использует лазейки в законе и наши обязанности, как маршалов, чтобы совершить двойное убийство, потому что убийца знает: как только мы решим, что Бобби виновен, он покойник.

— Ага, для проебов и коррупции в судебной системе всегда найдется теплое местечко. — Сказала я.

Он вновь уставился на меня.

— Ты так говоришь, словно в этом нет ничего особенного. Типа это нормально.

— Так и есть, Ньюман.

— Что в этом нормального?

— Я не сказала, что это нормально. Я сказала, что для этого всегда найдется место. Многие вещи, которые являются обыденными для большинства людей, нормальными не назовешь.

— Тогда я тебя не понял.

— Суть в том, что неважно, хорошо это, плохо или хрен пойми как. Важно, что мы делаем на нашей работе все, что можем.

— Сомневаюсь, что смогу убить Бобби Маршана. Я не думаю, что он виновен.