Запрещённый приём (ЛП)

— И он все еще занимался своим здоровьем, ходил в зал, как и прежде?

— Ага, Рэй держал себя в форме.

— Тогда почему он сидел на лекарствах от артрита и болей в спине? Когда я об этом услышала, он представился мне ветхим и старым.

— Я, если честно, не понял, почему кто-то из членов семьи сказал так шерифу.

— Кто еще здесь есть из родственников кроме Мюриэль и Тодда?

— Только Джоселин и Бобби.

— Джоселин — это девочка на снимках?

— Да, большинство зовет ее Джоши. Она всегда была сорванцом и старалась держаться на одной волне с Бобби, хотя он и на пару лет ее старше.

Я вновь посмотрела на фотографию, где девочка лежит, привалившись к Бобби в форме леопарда. Она казалась лишь чуть более темной версией своей матери, так что была весьма красива. Что-то в ее лице казалось не законченным — такие вещи исправляет только время и опыт, но по костной структуре, линии рта и темным глазам было очевидно, что у нее есть все задатки для того, чтобы стать нереально красивой в будущем.

Я повернулась в ту сторону, где стояло офисное кресло. Оно было выдвинуто, так что я без проблем могла подойти к столу перед ним. Мне бы пришлось развернуть кресло, чтобы сесть и понять, что видел перед собой Рэй Маршан, когда работал за этим столом, но на тот случай, если это дело будут рассматривать, как обычное дело об убийстве, я не хотела портить улики. На мне были только перчатки и бахилы, а не полноценный комбинезон, так что сесть или прислониться к чему-либо я не могла.

— Здесь все устроено так, чтобы Рэй мог видеть любого, кто зашел в комнату. — Заметила я.

— Следовательно, кто бы ни вошел в кабинет, чтобы убить его, Рэй этого кого-то знал и доверял ему. — Добавил Ньюман.

— Чаще всего так и бывает — об этом говорит статистика.

— Если бы я верил всему, что говорит статистика, я бы давно жил отшельником в лесу, чтобы избегать любых контактов с людьми.

— Просмотри статистику убийств домовладельцев. Тебе грозит опасность даже если ты живешь один. — Сказала я, глядя в сторону двери в кабинет. Детективы часто так делают на месте преступления — разговаривают с тобой, не глядя на тебя, как будто ваш разговор не имеет значения, в отличие от того, на что они смотрят и обмозговывают в данный момент. Когда я только начинала работать с полицией, мне это казалось странным, но теперь я знаю, что разговор — это как фоновая музыка, которая помогает лучше соображать и концентрироваться на мелочах, в которых часто скрываются зацепки. Ты лучше видишь их краем глаза, а если будешь просто пялиться в лоб, можешь и не заметить.

— Вы уже осматривали выдвижные ящики? — Спросила я.

— Нет, ведь… они принадлежали тому, кого я знал лично.

То, как он произнес это, заставило меня посмотреть на него. Ньюман выглядел смущенным.

— Все в порядке, Ньюман. Это у тебя первый раз, когда ты видишь своего знакомого, умершего насильственной смертью?

Он покачал головой.

— Первый раз это был офицер, который помогал меня натаскивать. Он был первым человеком, чью смерть от рук верживотного я увидел. — Ньюман закрыл глаза, а лицо его помрачнело, когда он погрузился в воспоминания.

— Ты поэтому захотел податься в маршалы сверхъестественной ветви?

Он кивнул с суровым лицом. Не знаю, как еще описать это выражение. Жертвы и сотрудники спасательных подразделений часто видят кошмары о пережитом, но у Ньюмана был тот взгляд, который бывает только у человека в форме, видавшего по-настоящему стремное дерьмо. Единственное слово, которым можно описать это выражение — «суровое». Суровое лицо. Я и сама его в зеркале тоже видела.

— Невозможно выкинуть из головы тот раз, когда впервые видишь, на что способна сверхъестественная физическая мощь. — Сказала я.

— Как раз поэтому я и считаю, что в смерти Рэя что-то нечисто.

Его мрачный взгляд стал угасать, уступая место печальному гневу или гневной печали. Когда долго пашешь на работе вроде нашей, у тебя появляется своя версия этого взгляда.

— Я видела снимки с места убийства. — Заметила я. — Оно было жестоким и кровавым, но могло быть совершено и без применения сверхъестественной силы.

— Признаюсь, когда я только увидел Рэя, все что у меня стояло перед глазами — это кровь и увечья. Только когда мы начали делать снимки для получения ордера, я понял, что ран под этой кровью не очень много. Обычно вырваны куски, что-то съедено. Жертва растерзана, и когда сотрудники поднимают трут, чтобы переместить его, я обычно жду, что на землю будут падать фрагменты тела.

— Ага, иногда ты не можешь оценить степень повреждений, пока тело не начнут двигать. — Подтвердила я.

— Там повреждений почти не было, Блейк. Тело слишком… целое. Я говорил об этом Дюку, а он мне ответил, что я псих. Мол, разве недостаточно того, что Рэю вспороли глотку?

— Нет. — Сказала я. — Недостаточно. Я ни разу не видела такого чистого убийства от рук верживотного. От рук вампира — да, но не оборотня.

— Именно.

— Шериф сказал, что видел, на что способны верживотные. Это правда? — Поинтересовалась я.

— Не знаю, но зачем ему врать?

Я пожала плечами.

— Люди иногда так делают.