Запрет на безумие

Теперь уже Брина никого и ничего не понимала, голова шла кругом, а сердце заледенело и остановилось. Потому как какой-то момент тот тусклый свет, что ухитрялся вопреки всему гореть в глазах Ролана, погас. Ролан сам погас, и черты лица его острые, секундой ранее подвластные напряжению, разгладились. На лице – отрешенность, которое напомнило Брине строчки из недавно прочитанной книги о ferus: «…бездушные и холодные, никого не щадящие, равнодушием внушали страх…».

«Равнодушием внушали страх».

– Ролан…– прошептала Брина, – …Ролан…я же…я не знала, Ролан. – На губах появился привкус соли. – Пожалуйста, Ролан, ты должен мне верить, пожалуйста, ты же знаешь…

Она хотела бы говорить много громче. Она хотела бы кричать, донести свою правду наверняка. Однако горло сдавило так сильно, что Брина шептала-то еле-еле.

Поскольку на нее взирали два кристалла: два синих, «безжизненных» кристалла, которые леденили своим блеском сердце.

И Брина заплакала. Разрыдалась в голос, с надрывом, что теплые слезы, наполненные горечью, под веянием ветра холодили и без того обветренное лицо.

Какая же Брина глупая, опрометчивая и совсем недальновидная, однако поразительно – остановиться не могла. Хотела, пыталась, но слезы зажили собственной жизнью.

– Ну же, дорогая, – донесся сочувствующий голос. – Не надо плакать, все хорошо, противно больше не будет, пересиливать себя больше не придется. – Чужие ладони коснулись мокрого лица. – План «Б» отменяется, а значит, возвращаться к Нему я тебя не заставлю, так что прекращай реветь, путь к отступлению, вернее, новому наступлению можно не предусматривать…. – Лисандр отстранился. – Вот она, лисичка в действии. Слезы – ее излюбленный прием. Даже не знаю, что за олух сказал ей, что актеры сильны в естественных слезах. Так она научилась их выдавливать.

– Прекрати, прекрати, прекрати!

В попытках успокоиться она обернулась к Ролану. Лисандр вновь говорил бессмыслицу, а она сквозь размытое ливнем стекло пыталась вглядеться в Ролана, вглядеться ему в глаза.

Она не должна больше плакать. Не должна. Нужно поговорить с ним, обо всем рассказать. Хотя бы постараться объяснить, что не знала, что не догадывалась…

– Азарий, думаю, Алисе следует успокоиться, она не справляется с полученным адреналином. – Лисандр говорил без тени улыбки, не отрывая взгляда от неподвижных ferus. – Как жаль, придется одному рассказывать Ролану про аварию, в которую ему не посчастливилось попасть…

На плечи Брины легли чьи-то руки. В испуге она повернула голову и увидела Азария.

Ну, уж нет! Нет!

Брина отпрянула.

Она не собиралась уходить. Она не могла сейчас уйти. Только не так, не оплеванная и заклейменная.

С еще живущей в ней надеждой Брина обратилась к Ролану, который взирал на нее с высокомерным безразличьем:

– Ролан, пожалуйся, ты не должен им верить…

Ее оттянули назад – как оказалось, Брина шагнула к Ролану. Правда, оттянул ее не Азарий – Лисандр.

– Нет уж, Брина, – сказал он с ощутимой твердостью, зажав ее лицо в ладонях и глядя прямо в глаза. – Прекращай разыгрывать комедию и возвращайся домой. Дай взрослым дядям поговорить наедине, для тебя здесь небезопасно. Не волнуйся, – Лисандр выпрямился, – с тобой я поговорю позже. Уведи ее, – велел приспешнику-Азарию.

И не дав ей возможности опомниться, Азарий схватил ее за предплечье и повел в противоположном Ролану направлении.

– Что… прекрати…

– Безопасность сестры превыше всего…

На глаза ей попался мужчина – догмар, который отошел с дороги, позволяя пройти, затем еще один, стоявший чуть поодаль от Лисандра, и еще – уже по другую от брата сторону. Желая проверить догадку, Брина обернулась – за Роланом, на почтительном расстоянии, расположились двое догмар.

Его и Дея окружили враги, только кругом воображаемую петлю назвать было сложно. Скорее многогранник, растянувшийся в пространстве, с догмарами по углам, умело влившимися в окружающую среду.

Глаза зацепились за Ролана – несмотря на опасность, он провожал ее долгим взглядом.

Насколько сильно ее ненавидел? Насколько сильно теперь презирал?

Ролан отвернулся – к нему обратился Лисандр, тогда как Брина, продолжая отдаляться, представляла себя барашком для предстоящего заклания.

– Отпусти меня, – сказала вдруг Брина. – Отпусти, мне нужно вернуться. – Поведя плечами и отмахнувшись, она сумела освободиться от Азария.

– Нам велено уходить.

– Мне плевать, что нам велено!

Она обернулась, готовая броситься к Ролану, но Брину удержали за руку.

– А мне – нет.

В глазах потемнело.

Глава 21

Она скрывала от него свою личность. Она называлась вымышленным именем. Лгала, что проживает в гостинице. А вместе с тем в глаза ему смотрела и говорила, что не лжет, не лжет, не лжет!

Она сестра Лисандра.

Брина – сестра Лисандра.

Хотя какая же она Брина…Алиса, Алисандра – кто там она? Эти имена ей даже не подходили.

Как же он ее ненавидел. Эту лживую, продажную: она ложилась под него охотно, испытывая ненависть при этом и отвращение…Какая же она омерзительная. Какая же она омерзительная! Подлая, беспринципная.