Запрет на безумие

Видать, Брина что-то упустила. Учитывая большие, сильные руки, крепко прижимавшие ее к стальному телу, сосредоточивая все ее внимание на этом…в общем, голова и не так могла помутиться. Настолько, что могло показаться, что Брине ее положение нравится, и ей – чепуха! – приятно. Очень приятно. Ей так уютно и комфортно, что не хочется покидать неожиданно гостеприимных объятий. Вот только пришлось, когда Ролан ее от себя отстранил…

Однако пора бы уже уходить, Брина явно здесь засиделась. В наблюдениях за коллективной уборкой приятного мало. Эта пыль, грязь, разруха… Все суетились, бегали, стенали. Официантки подметали, протирали, собирали осколки, мужчины расставляли опрокинутые столы и стулья. Тогда как Брина потягивала сок, который ухитрилась выцепить из бара, и раз за разом воспроизводила в памяти драму, развернувшуюся на ее глазах несколько минут назад.

– Нелли…– заговорил брюнет, который часом ранее катался по полу. Он упер руки в бедра, тогда как глаза виновато вещали: «Да-да, я знаю, что я козел, но ты должна меня понять».

Он хотел было продолжить, но шатенка ему не позволила: она отвернулась и решительным шагом направилась к выходу. Мужчина чертыхнулся и пошел следом за ней, однако, тут шатенка обернулась и твердо проговорила:

– Не сейчас. Оставь меня, не мелькай перед моими глазами.

Женщина – Нелли – покинула бар, а мужчина, сдерживая раздражение, повернулся к остальным, окинул презрительным взглядом своего недавнего партнера по спаррингу, сидевшего в центре зала на стуле, и рявкнул:

– Уберите здесь все! – а после выскочил из бара.

Брина усмехнулась, но тут наткнулась на сурового Ролана – она как раз только выплыла из его объятий. Он скользнул по ней коротким взглядом и, схватив ее за руку, молча отвел к устоявшему за время бури столу. Посадил за него и сказал: «Сидеть здесь и не рыпаться». Что Брина с успехом делала до сих пор. И, если быть совсем честной, ей начинало казаться, что про нее забыли.

Брина снова огляделась и приметила Дмитрия, который шел открывать бар. Последние минут сорок бар был закрыт, но, видимо, насовсем его сегодня не закроют. Желают сгладить неприятное впечатление? Ну да, ничего особенного не произошло, в подобных заведениях люди дерутся часто.

В этот момент за столик, перед столиком Брины, подсел мужчина, тот самый, который дрался, и его волосы – белые волосы, – стали первым, на чем Брина задержала взгляд. Как интересно. И были они не просто белыми: некоторые пряди отливали серебром, что выглядело еще более удивительно. Что за дивная краска? На старика-то он не походил.

Брина сосредоточилась на самом мужчине. Из чужих разговоров она узнала, что звали его Рагнар. Брина с любопытством принялась изучать этого явно нетривиального типа. Конечно, спина – не самая информативная часть тела, однако и она многое рассказывала.

Одет он был в разорванную майку, чувствовал он себя в ней комфортно, судя по откинутому на стул, расслабленному телу – кажется, ему нравилось ходить в рванье. Волосы подстрижены небрежно, пряди имеют различную длину: самые длинные достигали основания шеи, чем выше, тем волосы становились короче. Когда же он слегка обернулся, Брина заметила, что у висков они падали ему на глаза. В общем, мужчина не заморачивался и не обременял себя внешними приличиями. Казалось бы.

Плечи напряжены, нога в огромном ботинке нервно отбивает ритм – небрежная поза весьма обманчива. Он до сих пор сердит? Зол? Не отошел от драки? Брина знала о причине таковой – опять же, подслушала разговор официанток. Рагнар оскорбил Нелли, как оказалось, девушку Александра, за что и был наказан последним.

Так ему и надо. Брина недолюбливала наглых мужчин, и ей было, за что их недолюбливать. На языке так и вертелись колкости. Но Брина себя сдерживала – в данном случае шутки плохи. Двойного позора ей так же не требовалось. Но тут в зале появился Ролан, сосредоточенный исключительно на себе. В зале появился мужчина, из-за которого она застряла в этом баре. Он что, боялся, что она до выхода не дойдет и выкинет что-нибудь эдакое? А сам ходит непонятно где…

– Нехорошо обижать женщин, за такое всегда приходиться расплачиваться, – слова сорвались с языка, прежде чем Брина успела подумать.

Она заметила, как плечи мужчины напряглись сильнее, но затем он расслабился – видимо, подумал, что она обращается не к нему.

– Да нет, именно к вам…– пробормотала Брина, но мужчина ее услышал.

Мышцы плеч и спины заходили буграми, а сам он поерзал на стуле, словно решая, да или нет?

Да. Он неторопливо поднялся на ноги и так же неторопливо повернулся к ней. Злость и презрение, читавшиеся на суровом лице, лишили Брину способности говорить. Негатив, исходивший от него, парализовал. И самыми пугающими были даже не чувства, что он исторгал, а глаза. Неестественно-светлые. Таких просто не бывает. Прозрачно-голубые, словно светящиеся, они смотрели на нее, громче слов сообщая, что ей следовало молчать. А зрачки… Вытянутые. С ними явно что-то не то.

Мужчина наклонился к ней и оперся локтями о столешницу, заставив Брину попятиться назад.