Запрет на чувства

Отталкиваюсь от двери, иду в спальню. Лучшее решение, это пораньше лечь спать, и утром обязательно придет идея.

* * *

Охранник странно на меня смотрит, нервно ему улыбаюсь, положив сумку для проверки, держа в руках два стакана с кофе. Еще раз улыбаюсь, достаю электронный пропуск, иду к служебной двери. Сердце бьется в области горла. Когда двери лифта закрываются, шумно выдыхаю воздух и дрожащей рукой провожу по лицу. Смотрю на свое отражение в стальной поверхности. Размыто все, впрочем, моя жизнь тоже размыта, я уже не понимаю, как я жила раньше, как живу сейчас. Каждый нерв натянут, каждая клеточка моего тела пропитана тревогой, липким страхом. Страх вместе с потом струится у меня вдоль позвоночника. Страх прячется у меня в сжатом кулаке. Я делаю все для брата. Все для него, как в свое время он для меня. Но эта мысль меня не подбадривает, а еще больше угнетает. Смахиваю со щеки одиночную слезу, выхожу из лифта.

Офис встречает меня сумраком и тишиной. Сразу же направляюсь в сторону кабинета Каана. Замедляю шаг, как только вижу черную дверь и табличку на стене с именем руководителя. Облизываю губы, делаю глубокий вдох, не даю себе времени передумать, струсить, берусь за ручку. Дверь легко поддается открытию. Это неожиданно, подсознательно я ждала, что все закрыто.

В кабинете светлее, чем в коридоре за счет панорамных окон. С интересом оглядываюсь по сторонам. Выдержанно. Строго. Большой стол, перед ним два кресла, между ними стоит интересный шахматный столик, на котором уже разыграна партия. В кабинете еще есть черный диван. И никаких стеллажей с папками, как я привыкла видеть у своего начальника в России. Значит документы хранятся в столе Каана. Или вообще в другом месте.

С внутренним трепетом подхожу к столу, положив сумку на кресло, картонные стаканы на край стола.

На столе идеальный порядок. Провожу ладонью по поверхности, останавливаясь возле ноутбука. Смысла его открывать нет, скорей всего на пароле. Сажусь в кресло Каана, чувствую его энергетику. Кожа кресла явно хранит все о своем хозяине. На столе нет семейных фотографий, нет фото и любимой девушки, если она имелась в жизни Бергикана.

Выдвигаю первый ящик. Ничего интересного: чистая бумага, новые ручки, карандаши, скрепки. Во втором уже какие-то документы. Вытаскиваю их, быстро перебираю, убеждаюсь, что важного нет. В третьем ящике меня тоже ждет неудача. Смотрю уже решительнее на ноутбук. Поднимаю крышку, включаю его. Просьба ввести пароль не стала неожиданностью. Смотрю на голубой экран, прикидывая в уме, какая комбинация может быть правильная. Первое, что на ум приходит это инициалы и дата рождения Каана. Досадливо прикусываю губу, когда меня просят ввести правильный пароль.

Нет. Это бесполезно, даже не буду пытаться. Нужно искать другой выход. Надо попробовать через Серхата. Захлопываю крышку ноутбука, встаю, стараюсь вещи вернуть на свои мечта. Беру стаканы, сумку. Только подхожу к двери, как она резко распахивается. Сердце ухает вниз.

— Лея? — Каан насторожено окидывает меня взглядом с ног до головы. Удивление в глазах сменяется подозрительностью, но он ее быстро прячет за показательным вниманием. Я вспоминаю про кофе.

— Я купила кофе, — протягиваю ему один из стаканчиков, дышу урывками. Слегка передергиваю от волнения плечами.

— Кофе? — берет стакан, улыбается, от его улыбки хочется нервно сглотнуть. — Сахар?

— Без сахара, как вы любите, — изнутри кусаю щеку. Это лишняя информация. Личная точнее. Мне ее сообщили через десятые руки. Каан медленно опускает глаза с моих глаз на губы, потом резко вскидывает их. От неожиданности я отшагиваю назад. Хочу сбежать и не оглядываться. Мужчина делает шаг в мою сторону. С большим трудом нахожу в себе силы смотреть ему в глаза.

— Ты волнуешься. — не спрашивает, а конкретно говорит, чувствует меня, как хищник свою жертву. Именно загнанной в угол жертвой сейчас себя чувствую.

— Да. Волнуюсь от своей наглости, — Каан на мгновение меняется в лице, тень растерянности молниеносно проносится в его глазах, но тут же вновь поселяется легко пренебрежение.

— Наглость? Я бы сказал, что ты упряма, но не наглая. Выпьем кофе. — тон, которым он по идеи должен произнести вопрос, не подразумевает вопроса, только приказ. Я вынуждена кивнуть головой, хоть понимаю, что сейчас это кофе станет мне поперек горла. Каан обходит меня, я поворачиваюсь за ним. Он садится на свое место, а я присаживаюсь в одно из кресел.

— Немного холодный. Я предпочитаю горячий. — смотрит на меня, я делаю вид, что это мне очень важно знать. Свой стакан кручу в руке. Мне нужно уйти отсюда. Вообще. Я не смотрю на Каана, но его взгляд на себе невозможно не чувствовать. Слишком он обжигающий, оставляющий невидимые ожоги. Он не прячет свой интерес ко мне. Женщина всегда понимает, когда мужчина ей увлечен, особенно если он этого не скрывает. Каан не скрывает, более того, я даже догадываюсь, какие мысли бродят в его голове. Воздух в кабинет становится слишком удушливым, тяжелым. Нервно оттягиваю ворот блузы.