Запрет на любовь

Я согласна с ним, сейчас я ничем не могу помочь Андрею. Папа сделает все возможное от него зависящее, с ним будут лучшие врачи нашего города. Моё дело сейчас ждать и молится.

В голове всплывают молитвы, которым меня обучала бабка Рамиля, когда прятала нас. Мы двинулись следом за скорой в старое, но действующее здание медицинского института, в котором есть все необходимое, что бы спасти парня. Тут у отца всё подвязано, он ни первый раз обращается сюда.

Я прикрываю глаза и вспоминаю слова Аят аль Курси*, и раз за разом их повторяю.

— Господи, умоляю, прошу, сохрани жизнь Андрею. Умоляю, сбереги его.

Щеки мои влажные от молчаливых слез.

По настоянию отца мне сделали различные снимки всех частей тела, и узи всех органов. Кроме ссадин, ничего серьёзного не нашли. Обработали зеленкой и отпустили.

— Как Андрей? — Спросила выйдя в коридор.

— Его ещё шьют. — Сухо отвечает отец.

Рядом с родителем стоит Тимур.

— Привет. — Подходит, обнимает и целует в висок. — Как ты?

Речь брата всегда размеренная, спокойная и он очень редко повышает голос — это успокаивает, умиротворяет.

— Я хорошо. За Андрея переживаю. — Говорю так же не громко, как он.

Мы с Тимом всё стоим обнявшись.

— Не переживай, я разговаривал с врачами. Сказали, что ерунда. Царапина.

Понимаю, что он хочет меня успокоить. Но в то же время, если бы было, что-то серьёзное, то не стал бы меня ободрять. Он промолчал бы. И осознание этого меня утешало. — Может поедем домой? Тебе нужно переодеться. Да, вообще поесть.

Я думала, что все слезы выплакала, но глаза вновь влажные.

— Эй, ну всё, всё. Хватит. Не хочешь домой, не надо. Только не реви. — Брат осторожно гладил меня по голове.

— Устроили тут "хочу — не хочу". — Сердится отец. — Вы знаете слово "нужно"? А, дети?

Сейчас он начнёт нас отчитывать, в итоге отправит меня домой.

— Оставь её. — В своём размеренном темпе заступился Тим. — Мы подождём, когда окончится операция.

Его тихий тон всегда по-особому влияет на людей. Отец не исключение. Соглашается с сыном.

— Делайте, что хотите. — Отмахнул рукой, встал и зашёл к врачу в кабинет, откуда я только что вышла.

Мы спускаемся на первый этаж по широкой лестнице с бетонными балясинами. Интересно, сколько студентов, ординаторов и врачей ходили по ним? В здание чувствуется история. Не удивлюсь, если тут совершали экспериментальные операции. Ой, бей, такими темпами я и о запрещённых опытах начну мыслить. Лишь бы не думать о том, что в холодной операционной облицованной керамической плиткой зашивают Андрея. Моего Андрея.

Мы подошли к операционному блоку, около дверей которых толпились наши ребята.

— Чего собрались? — Обратился всё так же размеренно брат. — Скоро утро, тут будет куча студентов. Нам не нужны лишние вопросы и слухи. Расходитесь.

— Но как? Но кто же? — Послышался гул со всех сторон.

— Прекратить. Разошлись. — Твёрдо, но тихо приказал Тим. — Как будут новости, старшие сообщат.

Все послушно ушли. Папа может гордиться Тимуром, в нем чувствуется мощь и сила. Его слушаются, и он может вести.

Мы сели на скамейку у окна и принялись ждать.

Лето близко, солнце встаёт все раньше и раньше. На улице рассвет будит город своими ласковыми и тёплыми лучами, заглядывая каждому в окно.

Сквозь ветхий деревянные оконные рамы слышна трель птиц.

Рассматриваю как трамвай второго маршрута неспешно поднимается в сторону общежитий. Первые пассажиры неспешно выходят. По одежде можно определить, кто-то возвращается с ночной смены, а кто-то с гуляний. Вот такой наш город многогранный, в нем сочетается несочетаемое.

Я не замечаю, как возле меня оказывается Серый. Один из самых верных друзей брата. Еще один близкий — Кирилл. На районе их называли "святой троицей", не из-за благоденствий, а потому что люди молились Богу, что бы не сталкиваться с ними. Ведь парни были не только быстры на расправу, но в то же время жестокими, могущественными, непредсказуемыми ребятами.

— Алина, попей кофе, поешь. Я тебе пирожные с Лакомки привёз.

Серый выудил термос и картонную упаковку из кондитерской. Тим чуть в стороне с отцом что-то обсуждают, оба помятые и уставшие.

— Серёжа, откуда ты ночью вкусняшку купил? Всё закрыто.

— Секрет фирмы. Угощайся. — Наводит на себя важность. — Считай кровью и потом добыл.

Я из уважения, откусываю "заварное", пью кофе. На удивление легко пошло, хотя изначально думала кусок в горло не полезет. Свежее, как будто для меня специально приготовили, и именно те, что я люблю.

— Сергей, спасибо. Очень вкусно. Остальное я позже доем. — Парень не настаивает, понимает всю сложившуюся ситуацию. — А где Кирилл? Почему вы не полным составом?

Друг брата замялся:

— Да, там кое-что порешать нужно. Он скоро подскочит.

Неожиданно дверь открывается и к нам выходит дедушка в белом халате. Скорее всего главврач, или заведующий опер блока. Я его видела впервые. Мы все подходим ближе.

— Операция прошла успешно. Он стабилен. Все хорошо. Завтра заберёте своего бойца.