Запрет на любовь

— Если я буду рядом с Гузель, никто даже не усомнится, что это не Алина. Я ведь как визитная карточка вашей дочери.

— Хм. — Задумчиво потёр подбородок отец. — Ты согласен отпустить мою дочь в столицу, а сам остаться тут с другой? — Это провокация. Я это понимала. Посмотрела на телохранителя, он был спокоен, тоже все понял.

— Я в курсе как обстоят у вас дела.

Отец прокашлялся.

— У вас? Дела у нас, Андрюшенька. — Решил немного навести паники. Но мой страж никогда не поддаваться этому, да и вообще, при общении никогда не заискивал, был конкретным пацаном.

— Если нужно, отпущу.

— А я думал, ты у меня дочь замуж попросишь.

За всем диалогом внимательно следила Гузелия. Для неё было шоком, что папа знает о нас с Андреем. И даже больше, что парень до сих пор жив.

— А вы разве дадите? — Подкалывает его мой телохранитель.

— А может быть и отдал бы.

— Я знаю чья она дочь, а еще в курсе, где мое место. — Подвёл черту парень.

Сердце моё сжалось. Вот он тупик. Наши отношения дальше не пойдут, у нас нет будущего. И это понимают все: и я, и папа, и даже Андрей. Где-то в глубине души я грезила, что он как рыцарь будет бороться за меня. Но давайте будем реалистами, Андрей, грубо говоря, шестёрка Лютого.

— Гузәлия, значит. — Папа произносит её имя на татарский манер. — Андрюха, ты её тоже будешь за руку постоянно держать?

Ага, щас, перебьется — хотелось закричать. Но я сдержалась.

— Надо будет, буду держать. — Послушно согласился мой страж.

— С х*я ли? — Мы забыли про Тима, который тот ещё собственник. Он плечом толкает Андрея. — Без рук, ты понял?

— О, как? — Отец сложил дважды два. — Улым*, а не та ли это девица, что клуб мой сожгла?

Сожгла? Гузлик, конечно безрассудной бывает порой. Но, что бы до такой степени. Меня это сильно потрясло. При чем наблюдаю за остальными, все прекрасно знали о случившемся, и кто это сделал.

Тимур сжал челюсть и прошипел:

— Это случайно произошло. Я обещаю возместить тебе убытки.

— Свои деньги в жопу засунь. Девка теперь моя. — Делает знак Рамилю.

Здоровяк встаёт, заполоняя все свободное пространство, хватает Гузель и тянет за собой.

Тимур подбегает к отцу и начинает быстро-быстро говорить. Как я понимаю из обрывков фраз, пытается повлиять на решение отца.

— Не тараторь. Вот ведь засуетился. Это всего лишь баба.

— Это моя баба. — Жёстко произнес Тимур.

— Нужно было лучше за ней следить. А теперь пока не отработает долг, она моя.

Отец встал со скамьи. Вид его был суровым, как при сходке, решая жёстко вопросы. Таким по отношению к нам, к своим детям, ни разу не видела. Я не узнавала своего родного папочку, который ни разу не отчитывал Тимура за разбитую машину, или за то, что пропадал ночами на улице, или за то, что приходилось вытаскивать его из ментовки. Холод Лютого сказался и на мне, стало неуютно и паршиво на душе. Словно это не наш родной отец.

— Моя баба, мои расходы. Проблемы нет. Огласи сумму и к утру тебе привезут деньги. — Тимур подобрался. Лицо каменное, без эмоций. За несколько недель проведённое в лесу с ним и с Гузель, я и забыла, каким железным он может быть. Подстать отцу.

— Она не деньги сожгла. Так что возмещение ущерба требую не деньгами.

Тим побелел. Даже мне страшно стало, я понимала, что могут затребовать физическую оплату телом. Это смекнула и Гузлик, которая попробовала вырваться из цепких рук Рамиля и сбежать. Не смогла. Секьюрити вывел её из дома.

— Если ты ей сделаешь что-то, то я отрекусь от тебя и выйду из банды.

В эту минуту они на столько были схожи: тоном, выражением лица, взглядом и даже позой — если бы не разный возраст, можно было бы сказать, что это один человек.

— Она твоя слабая точка. Запомни раз и навсегда, нельзя от кого-то зависеть. — Сухо сказал отец.

— У тебя была наша мама — Лилия. Хочешь сказать, она тоже делала тебя слабея? Ты зависел от неё?

Лютый побагровел. Вот и все, свернёт сейчас голову сыночку. Наверное, сын Ивана Грозного тоже его вот так вот довёл, что он его прибил. Хотя вроде это всего лишь миф.

— Как видишь её поэтому и нет. Ты девушке хочешь такой же участи? — Сжав кулаки, взял себя в руки отец. И уже мне, на выходе из избушки. — Алина, собери все необходимые для вас вещи. Ты поедешь с нами.

Отец вышел, брат подорвался догнать его. Я остановила.

— Погодь, держи себя в руках. Ничего плохого он ей не сделает. А ты вот можешь своей горячностью наворотить делов. — Прижала братца к себе, он обмяк. — Я еду с ними, поговорю, попробую убедить отпустить твою Гузелию. Главное ты держи лицо. Все будет хорошо, запомни.

Эту фразу мне постоянно говорил Тим, после смерти мамы. Он крепко меня обнял, после отпустил и выпрямился.

— Я у ребят, узнаю куда их повезут. Вряд-ли домой. Скорее всего на одну из квартир. — Похлопал его в приободряющем жесте Андрей.

Из домика мы вышли успокоившись и с чётким планом. Я должна была при первой же возможности позвонить Андрею или Тиму. Но и они в свою очередь будут на связи с другими охранниками, нас же кто-то защищать должен будет.

_______

Кызым (с татарского) — дочь моя

Улым (с татарского) — сын мой

Неразлучные