Запрет на любовь. Книга 2. Второе дыхание

– А кроме того, – продолжая он, – они таким образом хотели спровоцировать нас. Им требовалось, чтобы начался штурм. В самолете была заложена бомба, и она должна была взорваться, когда отряд «морских котиков» захватит самолет, когда сами террористы уже будут мертвы, а мы решим, что победили. Ты знаешь об этом. Они уже устали ждать и готовы были умереть. Поэтому они и взялись за тебя, надеясь, что от переговоров мы перейдем к решительным действиям. И они знали, что в самолете установлены микрофоны и камеры. Это же ТПД – типовой порядок действий – на случай захвата террористами самолета. Так всегда делается. Я могу поклясться, что ты ничего им не выдала. И, если хочешь знать, ты осталась в живых только благодаря тому летчику, который бросился тебе на помощь. Они убили его и получили тело, которое можно было сбросить с самолета. Если бы им не подвернулся он, они убили бы тебя.

В глазах Джины мелькнуло сомнение. Она слишком долго жила с чувством вины и успела привыкнуть к нему.

– Тогда почему Хаян так разозлился, когда услышал, как я рассказываю тебе об их автоматах?

Господи, ну как же заставить ее поверить?

– Хочешь знать, что случилось бы, если бы он этого не услышал? Тогда он сказал бы тебе что-нибудь вроде: «Не смей смотреть на меня, когда говоришь со мной. Ты разве не знаешь, что женщина никогда не должна смотреть мужчине в глаза?». Ты бы опустила глаза и извинилась, а он бы закричал: «Так ты еще и улыбаешься? Они убивают наш народ, а тебе смешно?» И ты бы еще раз извинилась и, возможно, на секунду подняла на него глаза, а Хаян ударил бы тебя по лицу за непочтительность, и ты бы снова извинялась, но все это не имело бы никакого значения, потому что в конце концов он все равно сказал бы Набулши: «Ты знаешь, что надо делать». – Макс осторожно убрал волосы с ее лица. – Ты ровно ничего не спровоцировала, Джина. Ты это понимаешь?

Если и можно кого-то обвинять в том, что случилось, так только его самого, потому что это он не сумел настоять на том, чтобы штурм начался предыдущей ночью.

Джина кивнула, а потом сказала, словно прочитав его мысли:

– Если это не моя вина, если все равно это должно было случиться, значит, и не твоя тоже.

Теперь пришла очередь Макса кивать:

– Да. Правильно.

Джина тесно прижалась к нему, но взгляд у нее стал отсутствующим, словно она пыталась осмыслить все, что только что услышала.

– Тебе стоит еще походить к врачу, – посоветовал Макс, опять прижимаясь щекой к ее волосам. – Обсудить все это.

– Хорошо. – Она подняла голову, чтобы видеть его. – А тебе есть с кем все обсудить?

Он сразу же подумал об Алиссе. Ей он мог сказать больше, чем кому-либо другому. Но тоже не все. Далеко не все.

А сегодня днем он практически упаковал ее в красивую коробку, перевязал ленточкой и, словно подарок, вручил Сэму Старретту.

– Тебе надо найти кого-нибудь, – посоветовала Джина. – Кого-нибудь, с кем ты сможешь быть откровенным.

– Да, надо, – согласился Макс, прекрасно зная, что никогда этого не сделает. Потому что, прежде чем откровенно говорить с другом или хотя бы с психоаналитиком, ему надо научиться быть откровенным с самим собой…

Джаз Джакетт дотронулся до плеча Тома.

Тот поднял голову и увидел, что к ним приближается та самая сестра, которая провожала Келли в операционную.

Он вскочил на ноги. Это ведь значит, что все в порядке? Они бы ведь не прислали сестру, чтобы сообщить ему, что Келли умерла во время операции?

Он жадно вглядывался в ее лицо.

Стэн тоже встал со стула и положил руку на плечо Тома. Для сдержанного старшего офицера это был жест, равноценный объятию.

– Доктор просит вас подняться к нему, сэр, – объявила сестра.

Значит, операция завершилась.

Операция завершилась. Все хорошо. Теперь она справится.

Вот что он должен был услышать. А вместо этого его приглашают… Зачем? Чтобы сказать, что она умирает? Уже умерла?

Страх налетел так внезапно, что комната закружилась перед глазами, и Том едва устоял на ногах.

Джаз и Стэн силой усадили его на стул и опустили голову к коленям.

– Она жива? – сквозь грохот в ушах услышал он голос Джаза.

Пожалуйста, Господи! Пожалуйста…

– Разве вы еще не знаете? – сестра опустилась рядом с Томом на корточки, но все равно ее голое доносился откуда-то издалека. – Ох, простите, коммандер…

«Простите»? Слово, которое он больше всего на свете боялся услышать.

Келли мертва.

Том больше не пытался удержать ускользающее сознание.

9

– Эй, спящая красавица!

Том открыл глаза и увидел наклонившееся к нему встревоженное лицо Стэнли Волчонка.

– Ваша жена уже вернулась в палату, сэр, – укоризненно сказал он, – и доктор хочет, чтобы вы сидели рядом и держали ее за руку, а вы решили вздремнуть?

– Келли жива? – Наверное, он слишком быстро вскочил на ноги, потому что голова опять закружилась.

Подскочивший Джаз поддержал его.

– Ну вот, я же говорю тебе, что он ничего не слышал, – посмотрел он на Стэна. – Он успел услышать только «простите», а про то, что операция закончилась, – уже нет.

Сестра, стоящая рядом, смеялась и плакала одновременно.