Запрет на любовь (СИ)

Струя достигает цели, а моё тело обретает свободу.

И, пока парень, прижимая ладони к лицу, громко извергает всевозможные ругательства, я, вскочив на ватные ноги, с оголтело тарабанящим по рёбрам сердцем бросаюсь к велику…

Глава 3

Пока еду уже знакомым маршрутом, мерещится всякое.

Каждая машина, движущаяся в том же направлении, что и я, вызывает внутри меня панику и страх.

Усиленно кручу педали велосипеда и, часто дыша, периодически оглядываюсь назад, чтобы убедиться в том, что меня не преследует чёрный внедорожник, набитый хулиганами.

«Фа-а!» — сигналит фура, и я на мгновение теряю управление.

Только лишь чудом не заваливаюсь на бок, вовремя схватившись за руль.

Боже-Боже…

Торможу у ворот Зарецких, шаркая резиной. Мокрая и взволнованная до крайней степени, сижу на велике ещё пару минут, отчаянно пытаясь прийти в себя.

Они не едут за тобой. Всё нормально, Тата. Шина проколота. Зачинщик драки обезврежен. Полиция уже там.

Стираю ладонью пот со лба и несколько раз подряд делаю глубокий вдох-выдох, чтобы хоть как-то выровнять ритм грохочущего сердца, разгоняющего по организму наполненную адреналином кровь.

Кошмар. Посмотрела окрестности на свою голову.

В кармане начинает вибрировать телефон.

Пальцы не слушаются. Словно онемели, не сгибаются. Потому и достать его выходит не сразу. А когда мне всё-таки удаётся это сделать, на треснувшем защитном стекле экрана обнаруживается пропущенный звонок от экстренной службы.

Чего они от меня хотят? Выяснить, не пострадала ли я или продолжить допрос, расспрашивая информацию о моей личности?

Ну нет! Я сделала, что могла. Позвонила, доложила о ситуации. Всё. Организовывать проблемы Зарецким в первый же день пребывания в этом городе, в мои планы не входит точно. Ещё не хватало, чтобы полиция сюда заявилась.

От этой мысли по взмокшей спине ползёт холодок.

Зажимаю две боковые кнопки и держу их до того момента, пока не появляется кнопка «выключить».

Гаджет тухнет несколько секунд спустя, а я, наконец, слезаю с велосипеда.

Очень, между прочим, вовремя, потому что калитка открывается, и навстречу мне спешит перепуганная, сонная и одетая в белоснежный халат Алиса Андреевна.

— Тата! — восклицает, широко распахнув глаза. — Где ты была?

— Не переживай, я просто проехалась до центра, — прохожу мимо, вцепившись в руль велосипеда.

— Но… Я думала, ты дома, а тут звонит охрана и…

— Я сбежала. Можешь отругать, посадить под домашний арест, рассказать деду.

— Зачем же ты так? — слышу её шаги за спиной. — Мало ли, что могло с тобой случиться? Темень. Незнакомый город. Разве можно?

— Прости, я виновата, — возвращаю транспорт на место. — Не удержалась, — поднимаю на неё взгляд, и уснувшая было совесть даёт о себе знать в троекратном размере, потому как замечаю на её лице искреннюю тревогу и волнение.

— Что с тобой? — наклоняется, шагнув ближе.

Опускаю голову. К своему удивлению, замечаю, что умудрилась порвать джинсы и стесать кожу до крови. Щипать начинает только сейчас, когда все системы организма потихоньку восстанавливают свою работу после пережитого стресса.

— Упала. Не переживай, там ерунда! — беспечно машу рукой.

— Тата, — с укоризной произносит моё имя, вздыхая.

— Извини…

Не ради красного словца повторяю. Действительно понимаю, что совершила опрометчивую глупость. По сути, она права, на том пляже могло произойти всё, что угодно.

Что, если бы я не была приучена носить с собой баллончик?

А если бы выронила его в борьбе и не смогла им воспользоваться?

Ледяной озноб охватывает тело, стоит мне представить ситуацию в которой, убежать от хулиганов не удалось бы.

Как бы они поступили со мной? Осталась бы я жива?

— Не делай так больше, прошу тебя, — будто бы сквозь пелену доносится до меня мягкий голос бабушки Алисы.

— Не стану, — обещаю, вытирая влажные ладони о ткань джинсов.

— Пойдём в дом. Нужно обработать коленку.

Шагаю за ней и ещё раз мысленно благодарю Всевышнего за благоприятный исход произошедшего.

— Садись, — кивает в сторону дивана, когда оказываемся в гостиной, а сама исчезает за дверьми ванной комнаты, расположенной здесь на первом этаже.

— Да не беспокойся, я сама обработаю.

— Сами с усами, — ворчит женщина, появляясь передо мной с аптечкой в руках.

— Я взрослая, не нужно со мной возиться.

— Взрослая, а умом-то не подумала, когда в ночь отсюда сбегала в неизвестном направлении, — журит, откручивая крышку флакона. — Помнится, и мать твоя была такой же. Думали, не вырастет ребёнок целым, да невредимым. Что ни день, то приключение было у нашей Насти…

Встречаемся глазами, и она запоздало понимает, что сказала не то, что следовало.

— Никогда не сравнивай меня с ней, — ощетинившись, предупреждаю.

— Я всего лишь…

— Не говори со мной о ней, не вспоминай при мне её имя.

— Тата…

— Не хочу слышать о ней вообще, — заявляю ледяным тоном, поднимаясь с дивана. — Лично для меня она умерла.

— Господи! — прижимает ладонь ко рту. — Так нельзя, это твоя мать!