Запрет на тебя

– Я нашла точку, которую ты ласкал языком, – тарабаню задушено. – Я трогала ее, думая о тебе… Вспоминая, что делал ты, массировала… Кружила, пока не взорвалась… Но это было не так! Не так остро, как тогда с тобой!

– Блядь… Маринка… Блядь… – стонет и, качнувшись ко мне, прикладывается лбом о мой лоб. То ли силу не рассчитывает, то ли внутри меня какой-то свой сбой – звенит в голове. – Эта точка называется клитор.

– Я знаю! – возмущенно заверяю я, но голос не повышаю. Все на пониженных, крайне интимно. – Знаю, конечно. Просто когда она была для меня клитором – это являлось всего-навсего теоретической информацией. А теперь… Теперь эта точка – живой проводник в мир моего удовольствия. Я даже придумала для нее имя.

– Какое? – хрипит Даня незамедлительно.

– Не скажу тебе. Рано!

Сталкиваемся дыханием.

– Связать бы тебя, и на растяжку!

Услышав это, замираю. Кажется, даже сердце биться прекращает.

– Больной, что ли… – язык заплетается, когда это шепчу.

Сама не пойму, от чего пьянею.

– Больной, да, – подтверждает без колебаний. – А ты, думаешь, здоровая? М?

– Не знаю…

Отталкиваю и убегаю. Знаю, что следом помчится. Корректируя план, практически на ходу босоножки скидываю и несусь сразу на пляж. К той части береговой зоны, которая недоступна для туристов, но опасна появлением кого-то из семьи или соседей.

У морской кромки оборачиваюсь, Даня тоже замирает.

Смотрит… Смотрит… Топит страстью и голодом.

– Не гони, Марин… – звучит, как никогда сипло.

Я киваю. Поднимаю руки и скидываю лямки платья. Одну, затем вторую… Медленно тяну лиф вниз. Оголив грудь, притормаживаю. Сосков будто не воздух касается, а языки пламени. Прижигает, заставляя вздрогнуть.

– Марина… – выдыхает и умолкает.

С силой стискивает челюсти и с шумом тянет носом кислород. Замечаю, как раздувается на мощном подъеме его торс. Кажется, вот-вот футболка затрещит.

Мне хочется, чтобы она разлетелась.

– Не гони, сказал… Тормози, блин… Маринка…

Снова киваю. Вздыхаю и продолжаю. Скатываю ткань по бедрам. На улице больше двадцати градусов, а мне вдруг холодно становится. Покрываюсь мурашками с головы до ног. Особенно когда платье падает, и приходит черед снимать последнюю деталь одежды. Тонкие кружевные трусики поддаются не сразу, слишком сильно у меня дрожат руки. Сержусь на нервах и, отбросив намерение быть запредельно-сексуальной, решительно сдергиваю раздражающую вещицу. Отбрасываю, не задумываясь, как после купания искать буду. Упираю руки в бока и застываю.

– Нравлюсь?

У Дани летят вверх брови, и отвисает челюсть. Взгляд с меня не сводит, пока выразительно вдыхает через распахнутый рот. Захлопывает, сглатывает и только после этого выдыхает:

– Спрашиваешь…

– Теперь ты, – выдаю нахально.

Саму же буквально колотит. Ни смелости, ни раскрепощенности, ни осознанности действий сейчас не ощущаю. Знобит дико. Заряжает разрядами волнения.

Шатохин поддевает футболку пальцами и лениво тянет ее через голову. Откидывает и вновь застывает.

Своевольные волосы дыбом. Порочный взгляд огнем. Чувственные губы приоткрыты. Крепкие плечи, рельефный торс, жилистые руки – свободно, напоказ. Из-под болтающихся низко на бедрах джинсов белая полоса трусов торчит. Гораздо больше резинки демонстрирует, а под нее от пупка узкая темная поросль уходит.

С моих губ странный звук срывается. Разгоняет воздух каким-то раскаленным ритмом.

Смуглая ладонь на паху. Скрип молнии. Тихий шорох ткани. Ее падение. Мой взгляд машинально – следом. Щелчок резинки – взгляд стремительно вверх. Движение рук – белые плавки вниз. Взгляд инстинктивно туда же, за раздражителем. Ступор. И медленно-медленно вверх по загорелым ногам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Задыхаюсь.

По коже мчится одуряющий жар. Иголками под нее – дрожь. Кипяток по венам. Сердце стремительно навылет. В обе стороны колотит с сумасшедшей силой. От каждого удара – вибрации и пульсации.

Неосознанно скрещиваю ноги. Ступней на ступню наступаю. Бедра нервно стискиваю. Голень о голень растираю.

Как пережить этот пожар?

Он огромный.

Нет, не так.

ОН ОГРОМНЫЙ!

Либо мне какие-то странные порно-ролики попадались. Либо я от страха утратила объективность. Либо у Дани Шатохина, и правда, какой-то уникальный член.

Мне срочно нужно его измерить. В длину и в толщину. Я знаю нормы. Я… Боже, он идет ко мне… Он идет ко мне!

– Рассмотрела?

Смущает его тон, его взгляд, его нагота, его близость… Смущает и распаляет до предела.

– Ничего я не рассматривала!

– Хочешь потрогать?

Это предложение сделано таким удивительным образом, что трудно представить себе хоть одну дуру, способную ему отказать.

– Конечно, нет… Не хочу!

Вся перезаряженная кровь, что в моем организме имеется, одним бурным потоком резко бросается вверх. Взрывает мою голову шумом и болью. Уровень волнения достигает пределов паники. Просто потому, что Даня, минуя выстраиваемые мной барьеры, нагло врывается взглядом мне в глаза.

Что именно там читает, не знаю. Но выводы делает правильные.

– Хочешь, – хрипит и хватает мою руку.

Пальцы вокруг горячего члена. Не хватает, чтобы сомкнулись.