Запрет на вмешательство

Довольно стройная версия, кстати, и вполне правдоподобная, но устраивала она не всех. И главным аргументом против оказалось само существование Шестой Республики. Почему у нас этот механизм дал сбой? Сторонники теории отвечали, что мы просто слишком рано вырвались к звездам и гибель одной колонии, а такое бывало, уже не означала необратимых последствий для всего человечества. В общем, логично, но что-то все-таки не складывалось в стройную картину. Что мешало описанному гипотезой суицидальному механизму последовательно или параллельно сработать на всех освоенных нами планетах? Однако не сработал. Вернее, сработал, но не сразу, а с изрядной задержкой. Что предшествовало Мятежу? Из реально значимых событий я помню только одно – развитие технологий гиперсвязи, наконец-то позволило полноценно объединить локальные информационные сети колоний в единую республиканскую сеть. Мы получили новое объединение, пусть не в реальном, а в информационном пространстве, но для многих граждан Шестой Республики оно уже давно стало куда важнее реальности. Я не знаю, что случилось потом, и, наверное, не узнаю никогда, но мне ясно одно – рывок в космос не приводит к спасению. Тем не менее, другого пути я не знаю, а этот, по крайней мере, дает большую отсрочку и шанс придумать что-то еще.

Что ж, когда придет время, вся информация, накопленная в памяти сателлитов и базах данных вычислителя спасательной капсулы, очень поможет местным ученым совершить прыжок к звездам. Возможно, мы сможем сделать это даже раньше, чем Шестая Республика, но все равно в лучшем случае это произойдет только лет через девяносто, а до этой точки на шкале времени дожили очень немногие человеческие цивилизации. Собственно, на том, чтобы люди на Земле дотянули до этой даты мне и нужно сосредоточить усилия, ну и, конечно, постараться понять, в чем главная ошибка нашего развития и что делать дальше, после прорыва к звездам. Но пока я ефрейтор РККА, и обо всем этом могу только мечтать и теоретизировать. Значит, карьера. Война – лучшее средство для карьерного роста, но и отличный способ сыграть в ящик. Царапина на плече сильно зачесалась, быстро заживая, и, заодно, напоминая мне о том, что последнее утверждение действительно близко к истине.

* * *

День прошел относительно спокойно, хотя в районе леса, из которого мы так удачно эвакуировались, имела место бурная активность, причем, прямо скажем, активность нездоровая. Силы, задействованные в прочесывании лесного массива, по моим представлениям совершенно не соответствовали ожидаемому результату – поимке одного-двух стрелков, не сумевших уйти ночью вместе с основным отрядом.

С самого утра в лес сунулся все тот же потрепанный батальон, который занимался нами и раньше. Ковырялись они там долго и тщательно, чуть не каждую корягу переворачивая, но народу у них на такую большую территорию все же было совершенно недостаточно, и дело шло довольно туго. Однако ближе к обеду на грузовиках прибыл еще один батальон, причем привел его некий чин, явно не последний в немецкой военной иерархии, если судить по автомобилю и охране. Я даже удивился, увидев на его плечах всего лишь майорские погоны.

Вел себя новый персонаж предельно уверенно. У приведенного им батальона имелся свой командир – тоже майор, между прочим, но кто здесь кому подчиняется было видно даже со спутника.

Убедившись в том, что восточная часть леса угрозы не представляет, визитер отправился осматривать местные достопримечательности. Он долго что-то вынюхивал на месте падения «Юнкерса», а постоянно крутившийся около него лейтенант с парой унтеров собирали по указанию майора какие-то покореженные железки и укладывали их в принесенные с собой ящики. В дополнение к этому еще один солдат фотографировал выбранные майором особо ценные фрагменты. Возня эта мне решительно не нравилась – похоже, моя скромная персона вызвала некий разрыв шаблона не только у бойцов и командиров РККА, но и у их дотошных противников.

Закончив с бомбардировщиком, высокий гость перешел к обследованию подбитых танков. С особой тщательностью он изучал пробитые моими пулями стеклоблоки в смотровых щелях и следы от попаданий на броне вокруг них. А приведенный им батальон в это время присоединился к тем немцам, которые уже обшаривали лес, и совместными усилиями они довольно быстро покончили с этим мероприятием, никого, естественно, не обнаружив.

Пока Игнатов спал, я с настороженным интересом продолжал следить за немецким майором. Тот явно кого-то ждал, и вскоре дождался. Из приехавшего грузовика бодро выпрыгивали солдаты с собаками на поводках. Вот это было уже совсем нехорошо. Я знал, для чего здесь используют этих животных, и встречаться с ними мне совершенно не хотелось. Вселяло надежду только то, что взять наш след собачкам будет очень непросто, ведь ночью и особенно утром по этому лесному массиву и вокруг него топталось столько разного народа, что вычленить из множества запахов наш, особенно, при отсутствии образца этого запаха, будет крайне сложно.