Запрети мне любить

– Я тебе уже сказал, чтобы ты исчез и больше никогда не приближался к Маше, – в этот момент абсолютно неожиданно Миша бьет Егора в лицо. Освобождает себе дорогу. Брат падает, а Тигр переступает через Егора. Я вижу, что он сожалеет, но руку другу не протягивает, даже не смотрит на брата, который уже успел подняться.

– Ты чего, Пуговка? А ну прекращай разводить сырость! – не оглядываясь на Егора, Миша кутает меня в свои объятия. – Это был выброс мужских гормонов, я же просил оставаться в спальне, – вроде ругает, но при этом успокаивает и поглаживает по спине, словно ребенка. А мне страшно, что брат ударит со спины. Хотя это было бы непохоже на Егора, но мне уже кажется, что я не знаю брата.

– Егор, если ты не примешь наши отношения, вы меня больше никогда не увидите, – конечно, в моих словах много пафоса из-за раздирающей меня обиды, я просто хочу показать, что уже взрослая и сама могу решать, как мне жить, но на лицах мужчин застывает испуганная маска.

– Ты что такое говоришь?! – встряхивает меня ощутимо Миша. Его ярость пугает, но только до тех пор, пока я не понимаю, что мои слова интерпретировали неправильно. Я имела в виду, что они с папой меня никогда не увидят, я сбегу к Мише, но они трактовали по-своему.

– Маша! – тут же подключается Егор. – Еще раз услышу подобную глупость…

– Если с ее головы упадет хоть волос, я из тебя и твоего отца-бандита душу вытрясу! – орет Тигр на Егора. Наверное, забыл, что Лютый и мой отец. – Можешь со мной и дальше воевать, но Машу я не позволю вам обижать!

– Ты в своем уме? Когда я ее обижал? – кипятится брат. Для того, чтобы они перестали друг другу морды бить, нужно было лишь неправильно составить предложение.

– Наверное, когда мог жить так, как хотел, в то время как Машу держал взаперти. Ты далеко ушел от своего отца? За Машу решаешь, с кем ей встречаться, кого ей любить. К себе такие же требования предъявляешь?

– Ты был моим другом! Ты не имел права…

– Кто сказал, что не имел права ее полюбить? Это не по желанию происходит, Лютый!

– Не называй меня так! – они вновь принимаются орать друг на друга, еще одно неосторожное слово – и в ход пойдут кулаки. Их только мое присутствие сдерживает.

– А ты не веди себя, как твой отец! Я не соблазнял Машу, еще раз повторяю. Я люблю твою сестру и собираюсь на ней жениться, – услышать такие слова от Миши было неожиданно. Неожиданно приятно. Поженимся…

Так хотелось верить, что мы с Мишей сможем создать семью. Надежда уже расцветала в сердце и не хотела слушать доводы разума.

– Вот когда поженитесь, тогда и будешь ее в свою постель укладывать! А пока держись от моей сестры на пионерском расстоянии! – Егор не замечает, что в этот самый момент я чуть ли не лежу на Тигре? Он прижимает меня к своей груди с такой силой, что у меня наверняка синяки останутся.

– Мы прямо завтра идем подавать заявление в ЗАГС, мой отец поспособствует, чтобы нас сразу расписали, и только попробуй встать у нас на пути!

– Ты идиот?! Решил подписать себе смертный приговор?! – брат раздраженно отворачивается. Растирает голову двумя руками. Нервничает. А я-то как испугалась после его слов! Если с Мишей что-нибудь случится по вине отца, я этого не переживу. – Маша, иди в дом, – спокойно произносит Егор, будто только что не орал на друга. – А с тобой мы еще поговорим…

Глава 29

Миша

Остолоп! Не видит, что сестру пугает? Машу всю трясет. Расстроилась, глаза на мокром месте.

– Пуговка, иди в квартиру. Я больше не позволю ему меня ударить. Свой братский праведный гнев он выместил, хватит, – говорил Маше, а смотрел на Егора. Только попробует опровергнуть, я ему врежу.

– Машка, слово даю, мы просто поговорим, – доходит до него, и он подтверждает мои слова.

– Так идите в кухню, я мешать не стану. Соседи, наверное, уже полицию вызвали.

– Их нет дома, – откуда об этом известно Егору, я не представлял. Он ведь только вернулся, но спрашивать я не стал. Мне по фиг. Да и полиции я никогда не боялся. Стремно будет, если отец об этом узнает, он и так предвзято относится к нашей дружбе.

– В любом случае Мише нужно обработать лицо, – по бледным щекам Маши потекли слезы. Вот глупенькая, все заживет, нашла, из-за чего плакать.

– Брату, конечно, не надо. На нем все заживет, как на собаке, – усмехнулся Егор.

Бросил на него злой взгляд, дал понять, чтобы заткнулся. Утер слезы с лица Маши и потянул в дом. Егор уже вошел в квартиру, принес аптечку и поставил на стол. Заботливый какой.

– Пуговка, обработай ссадины брата, на мне и так заживет, – Егор корчит рожу, будто не просил сестру пару минут назад о нем позаботиться.

– Маша, не надо обрабатывать. Я для него аптечку притащил, но если Тигр не хочет, настаивать не будем. Иди в комнату и спать ложись, у нас тут мужской разговор намечается, – не смотрит на меня, идет к плите и ставит чайник.

– Егор, пожалуйста…

– Я слово дал, – обрывает он сестру, и она еще секунду колеблется, бросает на меня виноватый взгляд и уходит. А у меня руки чешутся, хочется прижать к себе, услышать, что сердце ровно бьется, а потом самому уложить и убедиться, что спит.