Запрети мне любить

Миша с отцом присоединились к нам спустя полчаса. Глава семьи холодно поздоровался, но все это время вел себя достаточно вежливо. Опасных, неприятных тем за столом не касались. Ужин прошел намного лучше, чем я могла рассчитывать. Беспокоило только задумчивое выражение лица Миши, он иногда выпадал из разговора. О чем думал в такие моменты? Я догадывалась, что разговор с генералом шел о моем отце. Неужели все настолько плохо? Сложно сидеть за столом и улыбаться, когда на душе неспокойно. Думаю только о том, чтобы остаться с Мишей наедине и задать тревожащие вопросы, но уверена, что ответов не услышу. Он не захочет меня волновать, а мне необходимо знать, что происходит.

– Мария, я бы хотел с вами побеседовать. Вы уделите мне несколько минут? – неожиданно заговаривает со мной Юрий Петрович.

* * *

Маша

– О чем ты хочешь с ней поговорить? – Миша встает в стойку. Настроение его резко портится. Приятная расслабленность за столом исчезает.

– Я глава семьи – и не могу задать твоей девушке пару вопросов? – голос Тигиева-старшего звучит обманчиво спокойно.

– Юра… – хочет вмешаться Елена Владимировна, но мужчины друг друга сверлят недовольными взглядами и не обращают на женщину внимания.

– Ты можешь спросить ее при мне, – не терпящим возражения голосом произносит Миша. А я чувствую, что это проверка. Меня проверяет хозяин дома. От того, как я выдержу этот экзамен, будет зависеть моя дальнейшая судьба, а главное, судьба Миши.

– Я согласна с вами поговорить, – демонстрирую уверенность, которую не испытываю. Миша пытается запретить, но я, не глядя на него, накрываю под столом его руку. Впервые Юрий Петрович смотрит мне прямо в глаза. Может, это обман зрения, но мне кажется, я вижу толику восхищения или уважения во взгляде Тигиева-старшего.

– Тогда прошу в кабинет, – поднимается из-за стола и приглашает жестом.

– Папа… – на предупреждение сына он лишь отмахивается.

– Все будет хорошо, – не очень в это верю, но ничего другого на ум не приходит.

«Не убьет же он меня», – добавляю про себя. Миша недоволен, напряжен, но не останавливает. Я ощущаю его поддержку, и этого достаточно, чтобы за нас бороться.

– Присаживайтесь, Маша, – Юрий Петрович проходит за свой стол, а я опускаюсь на стул напротив. – У меня к вам всего два вопроса, и я хочу получить на них максимально честные ответы, – я киваю. Чувствую, вопросы будут с заковыркой. – Вы понимаете, во что втравливаете моего сына? – голос вроде не изменился, но в кабинете будто резко упала температура, по моей коже прошелся озноб. – Миша рискует своим будущим, своей жизнью, чтобы спасти женщину, которую любит. Я это могу понять. Считаю, это достойно уважения, но мне хотелось бы, чтобы девушка, ради которой все это затевается, была достойна подобных жертв.

Я могла понять отца Миши. Для него я лишь дочь Лютого. Преступника и бандита. А Миша – единственный сын, который ради недостойной девушки кладет голову на плаху.

– Я обещаю, что Миша никогда не пожалеет о своем решении, – пафосно, громко, но я так сильно его любила, что в этот момент верила всей душой в каждую произнесенную букву. – Я сделаю все, чтобы мы были счастливы.

– Будем надеяться. Но я спрашивал о другом.

«Вы понимаете, во что впутываете моего сына?» – сложный вопрос, на который так тяжело ответить. Я боюсь даже думать о том, на что может быть способен мой отец. Какими могут быть последствия нашей роковой любви?

– Я очень надеюсь, что ничего плохого с Мишей не случится, – сложно быть сильной, когда страшно за любимого.

– Тогда второй вопрос. Если так случится, что Миша преступит закон или станет врагом твоей семьи – ведь может случиться что угодно, – где окажешься ты? По какую сторону баррикад? Пойдешь рядом или отвернешься? Можешь сразу не отвечать.

Нетрудно догадаться, о чем идет речь. Передо мной может встать непростой выбор: семья или Миша.

– Я прошу тебя обо всем этом подумать. Сильному мужчине нужен надежный тыл.

– Я подумаю, – едва заметно кивнула. На долгие объяснения или рассуждения я не была способна, этот разговор выбил меня из привычной колеи.

– Тогда у меня больше нет вопросов, – развел он руками. Сама не своя я поднялась из-за стола и направилась в гостиную. В голове шум, словно гудит рассерженный улей, и от этого шума никуда не деться. Миша из-за меня может пострадать, а я даже не уверена, что достойна таких жертв! Что я не отступлю! Что у меня хватит сил не предать. Как же сложно. На одной стороне моя семья, но если отец не достоин моей любви, то Егор и даже мама…

– Ты в порядке? – спросил Миша, когда я вернулась за стол.

– Конечно, – о теме разговора Миша, я думаю, догадывался. Он никогда не попросит меня сделать выбор, он всегда будет защищать и оберегать, не требуя ничего взамен. Я должна соответствовать этому сильному мужчине. Тигиев прав, рядом с Мишей должна быть сильная женщина. Только как ей стать, я пока не в курсе. Что я могу сделать, чтобы не подвергать его опасности? Вопрос должен решаться внутри семьи, и по возможности Мишу в наши неурядицы я не должна впутывать.