Запрети мне любить

– Я сейчас распоряжусь, нам подадут завтрак в гостиную. Отец кофе выпил, а я вас ждала.

– Он в кабинете? – выпуская из объятий маму, спросил Егор.

– Да. Где ему еще быть? Тебя ждет.

– Я к вам присоединюсь, как только с ним пообщаюсь. Вы меня не ждите, – брат подхватил мой чемодан и, не чувствуя веса и перепрыгивая через ступеньку, поднялся в дом.

Зная распорядок в особняке, я понимала, что завтрак нам подадут в течение часа, поэтому решила пока поговорить с Жанной. Скоро начнутся пары, лучше бы успеть до них.

– Привет, – подруга подняла трубку после второго гудка.

– Привет. У меня просьба на миллион.

– Уже интересно. Миллион тебе или мне?

– Мне, конечно. Жанн, ты не согласишься пожить со мной в родительском доме? Конечно, мои родители не самая прекрасная компания, но мы будем стараться с ними не пересекаться.

– Лютаева, можешь ты огорошить. Я еще не проснулась, наверное. Плохо понимаю, о чем речь.

– Я прошу тебя составить мне компанию, пожалуйста, Жанн. Миша с Егором решили, что мне в родительском доме ничего не будет угрожать…

– А кто тебе угрожает? – перебила она меня. – Быков?

– Предположительно. Ну, так что?

– Я тебе вечером наберу, сначала с предками нужно поговорить.

– Егор с твоим отцом может встретиться, если ты согласна.

– Разве я могу тебя бросить в беде? Только хвосты будешь мне помогать подтягивать.

– Я уже попросила брата, чтобы он и за тебя в деканате договорился.

– Ну ты даешь. Я в аудиторию захожу, позже созвонимся.

– До встречи.

Закончив разговор и переодевшись в домашний удобный костюм, я спустилась вниз. Дверь кабинета была прикрыта, а в коридоре никого не было. Интересно, Егор с отцом еще там? Стараясь не создавать шума, мягко ступала по ковровой дорожке.

– Уберу Быкова, Машка выйдет замуж за Слепцова! – заорал отец, а у меня сердце чуть из груди не выскочило.

Маша

– Я тебе еще раз повторяю, ты не будешь строить планы на ее жизнь! Свою похерил, ее жизнь я тебе испортить не позволю! – орал Егор. Таким бешеным голосом, что мне стало жутко. Я ни разу не слышала, чтобы брат так выходил из себя. – Только попробуй заставить Машу – и ты увидишь, насколько я твой сын! Ты увидишь, насколько беспощадным я могу быть! Ты же мечтал, чтобы я стал твоим преемником, я им стану после твоей смерти! – тише, но все еще угрожающе произнес брат. Я понимала, что это не просто брошенные в запале слова. Егор может на это пойти. Отец, наверное, тоже подумал, что Егор не шутит, потому что заговорил спокойнее:

– Егор, ты не понимаешь, я не желаю Маше ничего плохого. Она моя дочь и я люблю ее. Я уже дал Слепцову слово, что мы поженим детей. Ну, не могу я забрать свое слово обратно, оно не мусор! – я прислонилась к стенке спиной, чтобы не упасть.

– Какого хрена ты вообще его давал? Какого, я тебя спрашиваю?! Что ты распоряжаешься чужими жизнями? Машу не трогай, я предупредил. К этому разговору мы больше не вернемся! Я женюсь на дочери Слепцова, у тебя будет несколько лет, чтобы отмыться и отойти от дел! После я разведусь. В брачных кандалах я предпочитаю находиться по собственному желанию.

«Егор…!»

Мне хотелось плакать. Только что мой брат пожертвовал собой ради моего счастья.

– Договорились!

– Папа, ты не имеешь права брать такое обещание с Егора, – я ворвалась в кабинет. В любой другой день я бы сто раз подумала, прежде чем открыть эту дверь, но сейчас мне хотелось встать на защиту самого родного человека.

– Маша, – Егор строго посмотрел на меня и помотал едва заметно головой.

– Почему ты нас не любишь? Зачем позволили маме нас родить? Мы ведь для тебя никто! – по моим щекам катились слезы, которые раздражали отца. Он получил свое и отступать не собирался.

– Не говори ерунды. Иди к матери, – попытался он отмахнуться.

– Знаешь, мне больно осознавать, что ты мой папа. Я лет до шестнадцати мечтала, чтобы ты изменил свое отношение к нам. Я мечтала быть обычной девочкой, которую любит папа. Папа, который никогда не обидит. А ты ужасный эгоист. Ты всегда любил только себя!

– Выйди, я сказал! – закричал он и покраснел. Наверное, с ним мог случиться сердечный приступ, но мне не хотелось сейчас думать о нем.

– Я обещаю тебе, что буду счастлива! Я обещаю, что выйду замуж за человека, которого ты не примешь! Я обещаю тебе, что в моей жизни и жизни моих детей тебе не будет места! У моих детей будет только один дедушка, и это не ты! Я не позволю тебе осквернить самое дорогое, что есть на этом свете! – плакала и кричала я.

– В жилах твоих детей будет течь моя кровь! – зло проговорил он. – С этим ты ничего поделать не сможешь.

– Пусть тебя это утешает! Но носить они будут другую фамилию. Воспитывать их будет любящий отец. А лет через пятьдесят никто и не вспомнит, что был такой Борис Лютаев! Мне некем гордиться и я не собираюсь хранить о тебе память. Запру этот скелет в самый темный ящик, а ключи выброшу. История – единственная наука, которую легко переписать!

– Дочь, ты мне угрожаешь? – привстал он из кресла.