Запрети мне любить

– Не собираюсь я за тобой прятаться, пап. Я на его дочери женюсь, пусть он это от меня услышит.

– Тогда жди. Сначала я с ним пообщаюсь.

Лютый был бы не Лютым, если бы сразу позволил нам пройти в дом. Минут тридцать мурыжил нас у ворот. Я Маше позвонил и предупредил, чтобы вещи собирала и не боялась: мы ее заберем. Подъехал Егор, но и его охрана сразу не пропустила.

– Не узнали тебя? – подшучивал над другом, когда его попросили подождать.

– Нашли?

– Нашли. У Тухачева и отчет сохранился. Заключение по гильзе и пальцам.

– Надо было сначала Машу ко мне на квартиру переправить. Сейчас отец в позу встанет и не отпустит ее.

– Отпустит. Не захочет с отцом связываться, – я приблизительно представлял, как сложится их разговор.

– Надеюсь, у вас ума хватило ствол сюда не привозить?

– Отец его на работе в сейф положил. Здесь только копия отчета и фотографии оружия, – не стал я Егору говорить, что никуда мы не заезжали. Он не предаст, в этом я уверен, но будет бурчать, что неосмотрительно поступаем.

– Проходите. Борис Александрович ждет вас, – вышел к нам начальник лютаевской охраны.

– Мне тоже можно войти, Влад? Или до сих пор не узнали? – сыронизировал Егор и первым ступил во двор.

– Меня в чем-то подозревают? – стоя на крыльце, спросил Лютый, когда мы приблизились.

– В убийстве Усманова. Директора рынка…

– Усманов… Не помню такого, – мотал он головой, но улыбка с его губ пропала.

– Так я напомню, – произнес отец. – Где мы можем поговорить?

– Вызывайте к себе…

– Хватит выделываться. Если я тебя вызову в свой кабинет, получишь пожизненный срок, – яростно произнес отец. – В твоих интересах со мной договориться.

Лютый не ожидал такого поворота. Чтобы мой отец захотел договариваться с преступником? Он явно был озадачен и заинтригован.

– Пройдем в мой кабинет.

– Вы ждите, позову, – бросил отец и направился за Лютаевым.

– Миша, ты что здесь делаешь? – высунулась из двери Маша.

– Свататься пришел, – пошутил Егор. – Ты вещи собрала?

– Нет. Я так волновалась…

– Маша, идите собирать вещи. Вряд ли после сегодняшнего вечера ты сюда вернешься, – Пуговка не спешила уходить. Мы с ней так долго не виделись, что глаз друг от друга отвести не могли. Блин, как же хотелось схватить ее и зацеловать, но друг как Цербер над нами стоял. – Маша, иди, – повторил он. Пуговка послушалась. – А ты слюни подотри. Пока не поженитесь, Машку не получишь.

И ведь не скажешь ничего. Была бы у меня сестра, я бы вел себя так же. Надо подключать маму. Она умеет здорово, а главное, быстро устроить любое, даже самое роскошное мероприятие. Будем надеяться, недели ей хватит, чтобы организовать свадьбу…

* * *

Маша

– Маша, тебя отец зовет, – ворвалась к нам в спальню мама. Лицо бледное, осунувшееся, будто кто-то умер. – Что ты наделала?

– Ничего, – страх передался и мне. Я и без нее сидела тут и кусала губы от волнения. Нервничала, что за разговор у отца с Тигиевыми?

– Мам, не нагнетай. Маша сделала свой выбор, мы должны ее поддержать, – следом за мамой вошел в спальню брат. Жанна согласно закивала, а мама замотала головой.

– Егор, ты о чем говоришь? Отец никогда не примет…

– Хватит, – оборвал брат маму. – Почему мы должны выбирать свою судьбу, оглядываясь на ваше мнение? Твои родители счастливы были, когда ты замуж за бандита собралась?

– Егор!

– Что «Егор»? Они тебя и не видели. Умерли в нищете, не общались с единственной дочерью, потому что ей муж запретил знаться с ненавистной тещей, – маме стало стыдно, она присмирела. Не любила мама об этом говорить, но я знаю, что она переживала. – Жизнь – бумеранг, иногда возвращается и больно бьет за наши грехи. А ты подумай, хочешь так же, как бабушка закончить или научишься отстаивать свое мнение? Я помогу и поддержу, если ты от Маши не отречешься под давлением отца.

Мама молчала, а мы с братом вышли из комнаты.

– Не бойся, я рядом, – шепнул мне брат, когда мы подошли к кабинету.

Если и боялась, то не за себя.

В черных кожаных креслах сидели отец и Юрий Петрович. Миша стоял за спиной своего отца. Руки заложил за спину, будто пытался потянуть позвоночник. В кабинете стояло напряжение, даже дышать было тяжело, а он специально делал вид, будто расслаблен.

– Маша, – громыхнул своим голосом отец, как только я вышла вперед. – Это правда, что ты за него замуж собралась? – пренебрежительно он кивнул в сторону Миши. Генерал пристально на меня смотрел. Я вспомнила наш с ним разговор. Вот и пришел момент, когда я должна сделать выбор. Не подвести своего мужчину.

– Тигиевы – очень уважаемая семья, и они не стали бы тебе лгать. Да, я собираюсь связать свою судьбу с Михаилом, – ответила, глядя отцу прямо в глаза. – Я люблю его и считаю самым достойным мужчиной на земле. Все его поступки вызывают у меня восхищение и уважение, – голос не дрожит, уверенный. – Я горжусь тем, что они примут меня в свою семью, – лицо отца в такие моменты багровеет, и сегодняшний день – не исключение: я вновь бросила ему вызов.

– Посмеешь так поступить, никогда не переступишь порог этого дома! Я отрекусь от тебя! Ты мне не дочь!

– Я никогда ею себя не чувствовала.