Запретная

- Нет, спасибо, - помотал он головой и задержал взгляд на её глазах, давая понять, что тоже не прочь сорвать с неё что-нибудь и желательно ниже пояса.

- Просто поднимите руку, если что-то понадобится.

- Хорошо.

- И Раймон старше сорока? – спросила Джейн, когда довольная официантка отошла.

- Да, ему шестьдесят четыре, - прозвучал ответ.

«Вот гад старый! - возмутилась девушка про себя. – Ещё клеился ко мне. Сорок пять лет между нами! Нахал!»

Разница в сто двадцать три года с Дональдом не вызывала у неё таких возмущений из-за абсолютно не соответствующего этой разнице вида последнего и машущей из ближайшего, дальнего и незримо дальнего будущего вечности.

- А как вы скрываете свой настоящий возраст? – спросила она. – Или не скрываете?

- Всерьёз не скрываем. Но иногда приходится. Чтоб не шокировать некоторых новых знакомых.

- Молоденьких девчонок.

- Да. Или парнишек.

- А старые знакомые?

- Старые завидуют нам. Всю жизнь. Сначала нашему здоровью, потом тому, что мы не стареем. Нашему долгожительству уже новые знакомые завидуют. Старые не доживают до этой зависти.

- А государство? У вас же есть документы? Права, мед страховка?

- Да, с этим иногда бывают проблемы. Чарльзу каждые пять лет приходится доказывать, что он в добром здравии… Помнишь старика в ковбойской шляпе на дне рождении у Конора?

- Да, помню.

- Ему сто четырнадцать лет.

- Ого. Он бойкий для своих лет.

- Вот ему и приходится доказывать эту бойкость, - закивал с улыбкой Ричард. - Чтоб ему не запретили водить машину. Меня и ещё некоторых старших волков на обследования зовут каждый год. По возрасту. Объясняем потом озадаченным врачам, что у нас просто хорошие гены. А так всё нормально. Государство наоборот радо, что мы бодрые и работоспособные и не нуждаемся в пособиях. Тебя тоже это ждёт…

Он осёкся, перестал улыбаться и нахмурился.

- Неужели у вас всё так серьёзно? – спросил он. - С этим вампиром?

- Да. Я люблю его.

- А он? Ты уверена в нём?

- Абсолютно.

- О, Джейн, - помотал головой вожак. – Ты не представляешь, какой удар по репутации нашей стаи, всех стай Орегона ты наносишь.

- Я не выбирала родиться потомком волков.

- Но ты родилась! И кровосос знал, кто ты.

- Не называйте его так. Я ничего не обещала и ни в чём не клялась.

- За тебя поклялись наши предки.

- Легко клясться, когда тебя это не касается. Посмотрела бы я, как бы они поклялись, если бы сами полюбили вампиров. Да и причём тут ваша репутация? Пусть обвиняют и проклинают меня. Я же тут без вины виноватая.

- Если он тебя обратит, позор падёт на всех волков нашего штата. Особенно на волков нашей стаи.

- С этим можно жить. А я без него уже не смогу.

- Не все смогут жить с этим. Смерти тех, кто не смогут, будут на твоей совести.

- Ну, это уже чересчур.

Джейн чувствовала, что не будет виновата в суицидах волков, чувствовала, что вина будет лежать на них самих и тех, кто их воспитывал, но не могла быстро оформить эти чувства в мысли и тем более выразить их. Бесформенное облако, зажужжавшее от справедливого возмущения в её груди и заставившее её почувствовать то, что она почувствовала, не сформировалось в наиболее правильный (по скромному мнению автора) ответ на беспочвенное обвинение Ричарда: «Они сами не развивались, не поднимались над старыми обычаями и порядками, и вы, их старшие, поощряли это, а я буду виновата в их самоубийствах?» Вместо этого оно сформировалось в тот наиболее правильный ответ, до которого могло дойти её юное, не умудрённое жизнью сознание в режиме разговора.

- Не надо вешать на меня то, в чём точно не будет моей вины. Я никому не желаю зла, - выдала она этот ответ.

- Но принесёшь его.

- Почему всё так настроено против моего счастья? Почему бы вам не оставить вражду и не выпить с вампирами на брудершафт?

- Что? – скривил лицо Ричард, будто ему стало больно от этих слов. – Может ещё кровь родовых волчиц им по праздникам отправлять?

- Это уже по желанию самих родовых волчиц.

Вожак усмехнулся.

- Твоя толерантность зиждется на твоём незнании, - сказал он. – Твоё посвящение было поспешным и скомканным, мы не успели дать тебе достаточно информации. Ты не знаешь, что из себя представляют вампиры.

Он стал рассказывать про бесчинства приспешников Смерти. В древности и нынешнее время, в городах и сёлах, в Америке и остальном мире, с женщинами и детьми.

- И всегда, всегда волки сдерживали их. Мы стояли между ними и людьми. Наши предки карали их за тёмные дела и смело бросались на их высших собратьев, прекрасно понимая, что этот бой будет последним для них, - закончил он свой рассказ, который его собеседница несколько раз пыталась остановить или хотя бы сократить возражениями: «Дональд не из таких», «Не все же они такие» и «Дональд не может отвечать за…» (эту фразу она не закончила, потому что ей трудно было говорить в параллель с поставленным командирским баритоном и потому что она решила, что её окончание и так понятно).

- Дональд не из таких, - повторила Джейн своё первое возражение. – Он хороший. Он никогда не обидит невинных.