Запретная археология

Максимальное количество суши такого рода было доступно, как мы видели, на протяжении около 10 тысяч лет во время последнего ледникового периода – примерно с 22 000 г. до н.э. по 12 000 г. до н.э. В конце этой эпохи повышение уровня моря уже должно было производить свое разрушительное действие. С подъемом уровня воды любые остававшиеся свидетельства цивилизованной жизни – если таковым было суждено пережить начальные разрушения – должны были оказаться на дне моря.

Поселенцы речных долин

Если анализ Маршека верен и оседлая культура сформировалась, по крайней мере, к 35 000 г. до н.э., то это давало бы человечеству огромный запас времени для развития и совершенствования до окончания ледникового периода. Ледники начали таять в 12 000 г. до н.э.; ледниковый покров подвергся катастрофическому разрушению около 8000 г. до н.э., стабилизировался к 7000 г. до н.э. Это бы исчерпывающим образом объясняло, почему мы «вдруг» находим городские культуры около 9000–8000 гг. до н.э. на Анатолийской возвышенности – культуры, основанные беженцами с затопленных низменных земель.

Потом, когда море стабилизировалось на своем новом уровне, человечество, возможно, осмелилось вновь искать плодородные равнины в низменных частях суши. Это могло бы стать одним из объяснений того, почему великие цивилизации Месопотамии и долины Инда возникают после тех, что появились на Анатолийской возвышенности, когда обыкновенно следовало бы ожидать обратного.

Эти предположения нашли поддержку в недавнем исследовании профессора Тьерда Ван Андела из Кембриджского университета и профессора Кертиса Раннелса из Бостонского университета. Оно посвящено колонизации региона бассейна Ларисы в Греции, к северо-западу от Афин. Тут простираются равнины Фессалии, легендарного царства Девкалиона, героя греческого мифа, спасшегося во время Всемирного потопа.

По всей Европе во время последней эпохи ледникового периода – с 12 000 г. до н.э. до 8000 г. до н.э. – полноводные реки, бурлящие от тающего льда и дождевых осадков, несли огромные количества песка и шлака от глетчеров и шапок льда. Эти переполненные реки регулярно заиливались, разливались и меняли свое направление. С годами они заполняли долины многометровым слоем наносов, создавая широкие поймы.

Греция в разгар гляциальной эпохи разительно отличалась от сегодняшней Греции. Самое большое отличие состояло в том, что в доисторической Греции имелись многочисленные и обширные прибрежные равнины; сегодня такие земли встречаются очень редко. После затопления этих греческих низменных земель единственными обитателями страны были небольшие странствующие группы кочевников-охотников, бивших дичь из луков со стрелами, на кончиках которых имелись очень маленькие острые кусочки кремня.

Около 7000 г. до н.э., после того как стабилизировалась береговая линия, последовал приток совершенно нового типа людей, ведших совершенно иной образ жизни. Эти иммигранты предпочитали в подавляющем большинстве своем жить на тех землях, что остались от плодородных и хорошо орошаемых пойм, на которых охотники никогда не селились.

Эти новые люди были земледельцами; они вели оседлую жизнь, одомашнивали животных и выращивали урожай. Они выбирали пойменные луга по той причине, что почва тут была рыхлой, легко обрабатываемой и хорошо орошаемой. Помимо их собственных животных и урожаев, в округе было немало местных источников пропитания, таких, как олень, дикая свинья и водная птица; также в изобилии водились рыба и съедобные моллюски.

Но эти свидетельства оставляют нас наедине с загадкой: у нас нет никаких сведений о том, откуда пришли эти люди. До сих пор не было найдено никаких артефактов, никакой глиняной посуды, никаких изделий или других археологических следов, которые позволили бы идентифицировать место их происхождения. Все, что нам известно, – это то, что они приплыли по морю и принесли с собой навыки и умения.

Ван Андел и Раннелс полагают, что наиболее вероятным местом, откуда могли прибыть эти иммигранты, является высокогорье Палестины либо Южная Анатолия. Последнее место считается наиболее вероятным, поскольку район вокруг Чатал-Хююка, говорят они, будучи расположен в пойме, весьма похож на ту местность в Греции, где поначалу поселились эти иммигранты.

Результаты этого исследования оставляют у его авторов больше вопросов: зачем, спрашивают они, в условиях, когда не было недостатка земли в Анатолии, кто-то счел необходимым переселиться с насиженных и обжитых земель? И как эти люди отыскали именно эту греческую равнину для своего нового поселения? Откуда они вообще знали, что она существует?