Запретная археология

На следующий день с мальчиком беседовали представители более высокой депутации. Во время беседы с ним они вручили ему четыре нитки четок; одни из четок некогда принадлежали покойному Линю Ринпоче. Без малейшей тени сомнения мальчик тут же взял четки последнего и стал перебирать их пальцами левой руки так, как делают это те, кто умеет ими пользоваться. Вспомнили, что в юности Линь Ринпоче был левшой. Экзаменующие еще больше уверились в том, что именно этого ребенка они искали.

На следующий день юный мальчик предстал перед Далай-ламой, который позднее сообщал:

«Когда я принял мальчика в моей резиденции и его доставили к дверям, он повел себя так же, как делал его предшественник. Было ясно, что он помнит о своем прежнем пребывании здесь. К тому же, когда он вошел в мой кабинет, он сразу же признал одного из тех, кто находился в моей свите…»

Опекун мальчика, некогда многие годы служивший Линю Ринпоче, вспоминал:

«Было множество случаев, которые подкрепили нашу веру. То, как он вел себя, когда ел, то, как улыбался. Он многое делает из того, что характерно для прежнего хозяина… Он всегда чутко припоминал прошлых товарищей и учеников, особенно западных учеников прежнего хозяина. Он называл некоторых близких учеников по именам».

В результате юного мальчика стали воспринимать и почитать как реинкарнацию почившего ламы. Впрочем, какими бы интригующими ни были события этой истории, вряд ли бы подобная процедура хоть сколько-нибудь удовлетворила требованиям современного научного исследования в вопросе реинкарнации. Но подобным оговоркам нет места в подходе тибетцев. Реинкарнация всегда составляла фундаментальную часть их веры. Более того, они считают чем-то само собой разумеющимся, что недавно почивший лама стал бы делать то, что в его силах, чтобы дать почувствовать свое новое присутствие.

Этот поиск воплощений религиозных лидеров, вероятно, наиболее широко известен на Западе в отношении самого Далай-ламы. Все тибетцы верят в то, что он является перевоплощением, реинкарнацией прежнего Далай-ламы, и так далее, вплоть до первого, умершего в 1475 году. Этот первый, считают они, был богоподобной личностью, он предпочел воплотиться на Земле, дабы оказывать помощь там, где мог это сделать. Нынешний Далай-лама, четырнадцатый по счету, был выбран в 1936 году в качестве реинкарнации своего предшественника, умершего за год до этого.

С тех пор Далай-лама изложил и свои мысли по поводу реинкарнации. «Смерть, – объяснил он, – является лишь переменой одежды».

Учение о реинкарнации

Индийская литература чрезвычайно древняя – ее старейший памятник, известный как Веды, существует по меньшей мере уже 4 тысячи лет, с тех времен, когда в Месопотамии возникла первая Вавилонская империя. Идея реинкарнации буквально сквозит в этой древней литературе. В одном ведическом тексте, где речь идет об умершем, говорится: «Да приобщится он к собственным потомкам, облачившись в быстротечную жизнь… да соединится он с телом». Если возраст верования хотя бы в какой-то степени является мерилом его состоятельности, тогда реинкарнация относится к числу самых проверенных. В позднейшем индийском тексте, Бхагавадгите, реинкарнация объясняется гораздо более подробно: «Как человек расстается со старым одеянием и надевает то, которое ново, так дух покидает его бренное тело, а затем надевает то, которое ново».

Вообще на немусульманском Востоке идея реинкарнации считается совершенно допустимым и приемлемым верованием, интегрирована даже в самые современные аспекты культуры. Те же ученые, что находятся на самом передовом крае технического прогресса, что запускают сделанные их же руками ракеты и спутники Индии, в то же самое время верят в свои прошлые и будущие жизни. Другими словами, вопреки западным предубеждениям, такое верование в высшей степени рационально и не является несовместимым с современной наукой.

Индусы и буддисты считают, что каждый индивид на самом деле является вечным существом (и каждый – фрагментом Одного), которое много тысяч – или много миллионов – лет возвращается снова и снова, чтобы воплотиться в новом теле. Все люди, учат они, пребывают в этом цикле рождений и смерти, из которого есть только одно спасение – просветление. Поиски просветления – высшая цель любой жизни.

Последующие жизни являются лучше или хуже, приятными или неприятными, в зависимости от качества кармы (что значит «поступок»), которая может у тебя оказаться. Эта карма проистекает из прошлых деяний; она обозначает то количество хорошего или плохого, которое могло быть аккумулировано в предыдущих жизнях: она определяет, столкнется ли, в новой жизни, человек с возмездием или вознаграждением. Естественно, что из этого представления проистекает очень сильное чувство нравственности, ибо успех и конечное освобождение от колеса перерождений каждого индивидуума зависит от его кармы.