Запретная для сводного

Единственное в чём я не дала себе полного расслабления, было то, что я так и не сказала Демиду, что тоже его люблю. Он, правда, лично мне тоже об этом не сказал. Те слова были адресованы его отцу, как факт. Но предназначались они и мне. Всё смелости мне не хватало озвучить то, что уже давно живёт в сердце. Разрастается и укрепляется, накрепко в меня просачиваясь. Каждый раз дыхание перехватывало, стоило подумать, что произношу эти слова вслух. Трусиха. Ни дать ни взять. Ну когда-нибудь я наберусь смелости. Надеюсь, что в самое ближайшее время.

Ну а сейчас я спешила в кафе, в котором мы договорились встретиться с мамой. Пары закончились, и я торопилась к ней. Нервничала немного. Сама себе объяснить не могла, от чего именно. Боялась, наверное, увидеть в её глазах осуждение и неодобрение. Хотя с чего бы? Ведь она встала тогда на нашу сторону. Но всё равно волнительно было. Тогда это тогда. Праздник, желание не раздувать ссору. А сейчас, спустя время, на холодную голову, кто знает, как всё пойдёт.

– Привет, мамуль. – влетела в кафе на всех парах и практически подбежав к маме, быстро и отрывисто поцеловала в щёку.

– Здравствуй, милая. – она тепло мне улыбнулась и я мгновенно расслабилась. Всё хорошо. Как бы внимательно я ни следила за её эмоциями и мимикой, никакого осуждения во взгляде не заметила. Ничего из того, за что я так сильно переживала. Уже хороший знак, не правда ли?

– Как вы? Как Владимир Сергеевич? – сев напротив, задала вопрос, который меня интересовал. И даже беспокоил.

– По-прежнему негодует. – отмахнулась, будто это что-то незначительное и проходящее. – Уже даже не знаю из-за чего больше. То ли из-за Тамары, то ли из-за вас с Демидом. Умеете вы дети удивлять, конечно. – всё это было произнесено без негатива, но мне всё же стало немного стыдно и не по себе.

– Извини, что не сказала раньше и всё стало известно именно так. Но спасибо тебе, что поддержала тогда. – выдавила из себя виноватую улыбку. Возможно, скажи мы всё немного раньше, ситуация не приняла бы таких оборотов.

– Не стоит извиняться. Всё это просто стечение обстоятельств. Не думаю, что узнай Володя это при других исходных, реакция была бы иной. Он слишком консервативен в этом вопросе. – она даже немного поморщилась, произнося это вслух. Видимо, он был настроен сильно против нас. Хотя его категоричность и так была чуть не осязаемой.

– Но это же бред! – тут же вспыхнула, как по щелчку. – Мы с Демидом никакие не брат с сестрой. Да мы познакомились с ним ещё до того, как вы с его отцом поженились. – выпалила на эмоциях и увидела, как мамины брови поползли вверх.

– Даже так? А я бы и не подумала. Шифровальщики. – после короткой паузы, она продолжила. – Меня больше другой вопрос беспокоит. Что вы планируете решать с беременностью Тамары? Ты же понимаешь, что Демид будет связан с ней общим ребёнком до конца жизни. Сможешь с этим справиться? – вкрадчиво у меня поинтересовалась и посмотрела внимательно, ожидая ответа.

Понимала ли я это? Естественно, понимала. Чётко и без прикрас. Справлюсь ли я с этим? Если какое-то время назад у меня были сомнения по этому поводу, то сейчас я с уверенностью могла дать ответ на этот вопрос.

– Справлюсь, мам. – ответила, не мешкая и не задумываясь. Для себя я уже выводы сделала и как бы тяжело ни было, ситуацию приняла. Настолько, насколько это было возможно. Спасибо Демиду, который в меня эту уверенность вселил.

– Любишь его? – спросила с теплотой в голосе. Правда, прозвучало это скорее не как вопрос, а больше как утверждение. Видимо, у меня всё на лице написано, лишь стоит подумать о нас с ним.

– Люблю. Очень сильно люблю, мам. – ответила как на духу. Я же без него будущего не вижу. Он один во снах и наяву.

– Значит, точно справишься. – взяла в руку мою ладонь и крепко сжала. А у меня окончательно отлегло на душе. Такой простой с виду жест, а столько негласной поддержки в нём заключалось. И такое облегчение сразу накатило. Словами не передать.

Мы с мамой ещё достаточно долго сидели в кафе и разговаривали. Давно у нас с ней не было таких искренних и открытых диалогов. Я рассказала ей о том, как мы с Демидом познакомились. Уточнила, что тогда он не был в отношениях. И о том, какой шок испытала, узнав, что он сын её мужа. Она слушала очень внимательно. Порой задавала вопросы и снова слушала всё, о чём я ей говорила. А говорила я очень много. Меня, как прорвало.

Напоследок она заверила меня, что не стоит переживать из-за Владимира Сергеевича. Перебесится. Ведь, как ни крути, Демид – его единственный сын. И всю жизнь держаться от него в стороне он не сможет, каким бы категоричным ни казался сейчас. Хотелось бы верить, что так оно и будет. Ведь быть камнем преткновения между общением отца и сына мне быть не хотелось. И, кажется мне, пройдёт немало времени, прежде чем Владимир Сергеевич сможет окончательно принять факт наших с его сыном отношений. Слишком бескомпромиссным он был. Так что стоит набраться терпения. И побольше. А кто говорил, что будет легко?