Запретная дверь

Манекеник не отходил от окна, продолжая оглядывать, зал.

— Ну уйди же! — прошептала она.

— Что за детский сад?! — раздался удивленный женский голос — Ты с кем пришла?

Перед ней стояла официантка. Та самая девушка-креолка в короткой юбке, белом фартуке, с подносом грязной посуда в руке. Черные волосы скручены на затылке в пучок, упругая грудь выпирала сквозь тонкую ткань блузки. Официантка была лет на пять старше Элли, но казалась непостижимо взрослой. Ее симпатичное лицо было сердитым.

— Ты зачем сюда пришла? Ну-ка проваливай отсюда, здесь тебе не место! Это заведение для взрослых! Проваливай, давай-давай!

Если бы не стул, Элли наверняка в самом деле провалилась бы — сквозь пол от стыда. Так она и знала, что ее прогонят! Так и знала!

Бросив опасливый взгляд в окно (Манекеник в этот момент изучал другую часть зала), Элли прижала к себе куклу и медленно выползла из-за стола. Мир вокруг полыхал адским пламенем, лицо горело — ей было невыносимо стыдно.

Девушка-официантка задумчиво наблюдала за ней, держа поднос на весу. Красная как рак Элли повернулась к гонительнице спиной и взяла курс к выходу. Она не думала, что произойдет дальше, когда окажется на улице. Скорее всего, Манекеник поймет, что девочка обманула его, что нет никакого отца… да уже, наверное, понял! Но она об этом не думала. Ей хотелось как можно скорее покинуть кафе, посетители которого, казалось, все до единого взирали на нее с гневным укором.

И тут ожила кукла.

Элли обрадовалась, но ненадолго. Потому что кукла дернулась назад. Она звала вернуться к официантке.

В первый момент девочка подумала, что ошиблась. Да, ошиблась! Кукла имела в виду нечто другое, Элли просто ее неправильно поняла. Но игрушка дернулась снова. И в том же направлении.

Элли задумалась. Более странного указания она не могла себе представить. Кукла запретила ей открыться очень смешному человечку, но направляет к сердитой официантке, которая прогоняет девочку из кафе. Зачем? Да и что ей сказать?

Пока Элли мучительно размышляла, застыв в проходе между столами и осторожно оглядываясь, официантка начала перекладывать поднос из одной руки в другую. И неожиданно выронила его из пальцев! Тарелки с остатками риса и куриными костями, ножи и вилки, перемазанные в соусе, кофейные чашки с ложечками и блюдцами, сам поднос — все это с грохотом и звоном обрушилось на половицы. Столовые приборы метнулись под ноги посетителей, тарелки разлетелись вдребезги. Одна из чашек раскололась, вторая уцелела, но лишилась фарфоровой ручки.

Элли съежилась.

— Фабиана! — завопил из бара сиплый голос. — Фабиана! Опять грохнула поднос, корова криворукая!

Глаза официантки огорченно вспыхнули. Упав на колени, она принялась собирать осколки и куриные кости, соскребать пальцами рис. Элли вспомнила, что однажды, когда ей было пять или шесть лет, она случайно уронила чашку, у которой тоже отвались ручка. Мария-Луиза сильно разозлилась. Она кричала в точности так же, как кричал на официантку человек из бара. Элли потом приклеила ручку, но мачеха не перестала злиться, все говорила, что падчерица криворукая и ни на что не годится, Элли было очень обидно… Девочка представила себя на месте официантки и почувствовала к ней жалость. Она обнаружила, что Фабиана не такая уж и взрослая, как казалась вначале.

Сунув куклу под мышку, Элли присела на колени и стала сгребать в кучку осколки. Затем сползала под стол и достала вилку. Еще очень хотелось восстановить чашку. Элли пыталась приделать на место отколотую ручку, но та не хотела держаться. Если бы нашлась капелька клея, то чашкой можно будет пользоваться долго. Из той чашки Элли пила год или полтора, правда, Мария-Луиза все равно ее разбила. И сразу заявила, что виновата падчерица…

Девочка обнаружила, что официантка внимательно смотрит на нее.

— А я знаю, кто ты, — сказала она. — Тебя зовут Элли.

Ноги моментально подняли девочку. Теперь раздумывать нельзя — нужно бежать из кафе. Но прежде чем она рванулась к двери, Фабиана цепко схватила ее за запястье.

— Отпустите! — взмолилась Элли. — Пожалуйста, отпустите меня!

— Замолкни.

Одной рукой прижав к боку поднос с осколками, другой волоча за собой упирающуюся Элли, официантка потащила ее куда-то в глубь кафе. Столы закончились, и они оказались возле ряда кабинок. Фабиана толкнула каблуком дверь одной из них, с нарисованным петухом, просунула туда Элли и вошла следом.

Стол в центре кабинки окружала скамья. Посередине стола устроилась небольшая вазочка с цветами, плошка с сахаром, солонка и перечница.

Элли забилась в угол. Фабиана опустила поднос на столешницу, выглянула в зал, затем затворила за собой дверь.

— Только не ори, — предупредила она, глядя на Элли большими, ярко обведенными глазами. — Там на улице ошивается этот урод Корасау. Настоящий подонок. Видела забор? Многие объявления появились по его вине, точно тебе говорю. И куда смотрит полиция? Впрочем, понятно куда.

Элли со страхом смотрела на Фабиану, ничего не понимая.