Запретная любовь

Через две недели Стив приезжает сюда. Нашел работу в небольшой больнице, в отделении «Скорой помощи». Он считает, что должен переехать немедленно, иначе наш брак распадется окончательно — и в этом он прав. Я уже не воспринимаю его как своего мужа. Честно говоря, Кэл, я скорее замужем за тобой, чем за Стивом. Но ты этого не хочешь. И не знаю, хочу ли я. — От волнения речь ее стала сбивчивой. — Нам со Стивом надо попробовать спасти наш брак. Это последний шанс. Если ничего не выйдет — тогда будем решать, что делать. Но сейчас я должна согласиться. Ради Стива. Ради пятнадцати лет, что мы прожили вместе. С ним у меня — вся жизнь, с тобой — два месяца, и неизвестно, что дальше… Мы всегда знали, что рано или поздно это случится, — закончила она, опустив голову. — И, как видишь, это произошло.

Кэл молчал. Лицо его хранило каменное спокойствие, только чуть подергивался утолок рта. Да, он с самого начала знал, что этим кончится, — и все же гроза застала его врасплох.

Что теперь? Уговаривать Мередит ничего не менять? Клясться в любви? Или все-таки собраться с духом и попросить Мередит стать его женой?

Беда Кэла заключалась в том, что за два месяца, прошедшие с начала их романа, он так и не решил, чего же хочет. Ему нужна Мередит, это ясно — но на каких условиях? Как жена? Но сама мысль о женитьбе была для него пугающей. А предлагать Мередит оставить мужа ради ненадежного и двусмысленного положения любовницы… Нет, на это он, порядочный человек, не пойдет.

Его бросает в дрожь при мысли об обязательствах и ответственности. По совести говоря, он должен быть благодарен Мередит — она приняла решение за него. Почему же он не чувствует облегчения? Почему так стучит сердце, такая горечь во рту, и кажется, что стены надвигаются на него и вот-вот раздавят?

— Сейчас я хочу узнать одно, — продолжала Мередит, — что будет с моей работой. Ты хочешь, чтобы я ушла? Если так, скажи заранее. Нехорошо получится, если Стив бросит работу, приедет сюда и выяснит, что я уволена. Скажи сейчас — я оставлю работу и вернусь в Нью-Йорк. Ответь мне, Кэл!

Голос Мередит звучал резко, почти истерично, и Кэл понимал, что работа — последнее, что ее сейчас волнует.

— Я хочу, чтобы ты осталась. — Слова давались Кэлу с трудом. — Не хочу тебя терять.

«Я не хочу тебя терять! — билась в молчаливом крике его душа. — Пожалуйста, Мередит, останься со мной! Будь моей!» Но Кэл молчал, зная, что не имеет права произносить эти слова. Мередит хочет вернуться к мужу. Она приняла решение, и он, как бы ему ни было тяжело, обязан уважать ее волю.

— Кэл, ты уверен? — мягко спросила она. — Нам придется каждый день видеть друг друга, разговаривать… Это будет тяжело для нас обоих. Подумай!

— Когда он приезжает?

— Первого апреля. Через две недели.

— Всю первую половину апреля я проведу в командировке, в Европе. Так что у нас будет время привыкнуть. Посмотрим, может быть, он здесь долго не задержится. — В голосе его против воли прозвучала надежда.

— Стив крепче, чем ты думаешь. Умеет добиваться своего. Знаю, это звучит ужасно… я люблю тебя, Кэл. Но настало время сравнить и понять, какая любовь — настоящая. Та, что на протяжении пятнадцати лет связывала меня с мужем, — или та, что связала с тобой. Пока что я не знаю ответа; думаю, не знаешь и ты.

Кэл молчал, медленно наливаясь яростью. Он терпеть не мог проигрывать… да нет, не в этом дело. Гнев его был глубже: он злился не на Мередит, а на себя. Два месяца назад Кэл сказал правду: он любит ее. Но, видимо, любит недостаточно. Ему не хватило смелости предложить ей руку. Вместо этого он предпочел прятаться от реальности, делать вид, что никакого Стива нет, и беспомощно ждать, когда шторм обрушится им на головы. Уже во второй раз он терял любимую — и теперь не по ее вине, а из-за собственной глупости и трусости.

— Я уеду еще до его приезда. И, пожалуйста, Мередит, не увольняйся! Ты мне нужна.

— Спасибо, — просто ответила Мередит и поднялась с места.

В глазах ее стояли слезы. Но она не потянулась к Кэлу за утешением, не прижалась к его груди — просто окинула его последним долгим взглядом, повернулась и пошла к дверям.

— Когда он улетает? — остановил ее у самой двери вопрос Кэла.

— Завтра утром, — не оборачиваясь, ответила Мередит.

Рука ее судорожно сжала дверную ручку, сердце отчаянно забилось, но усилием воли она подавила неуместный порыв. Им с Кэлом больше не быть вместе. Сказка кончилась, и теперь они — чужие друг другу. До тех пор, пока она не разберется со Стивом. А может быть, и навсегда.

— Я тебе позвоню, — пообещал он.

Глупое сердце снова подпрыгнуло, и Мередит зажмурилась, чтобы слезы не брызнули из глаз.

— Лучше не надо, — ответила она.

Кэл молчал. Мередит вышла, прикрыв за собой дверь.

Дома ее ждал Стив. Он рассказал — впрочем, без особой радости, — что был в больнице и обо всем договорился. Весь вечер они разговаривали, делали домашние дела, но, словно по обоюдному соглашению, не прикасались друг к другу.