Запретная любовь (ЛП)

Еще не конец. Грейсон двигается жестче. Раздвигает мои ноги в ремнях еще шире, выгибает бедра и делает то самое медленное движение, от которого я пропадаю. Контроль улетучивается, и я дергаюсь в отчаянной нужде кончить. Грейсон притягивает меня к себе, прижимается к моим губам в чувственном поцелуе, полностью меняя это момент. Он прерывает поцелуй, наши взгляды встречаются. Его глаза жадные, он изливается в меня. Когда я следую за ним, понимаю, что наши отношения изменились навсегда.

— Спасибо, — одними губами показывает он.

Никто из нас не двигается. Мы наслаждаемся послевкусием той связи, которая только что возникла. Грейсон медленно распутывает мои ноги из качелей, а потом берет меня на руки.

Когда ставит меня на пол, мои ноги подкашиваются после такого долгого нахождения в растянутом виде. Мой мужчина ловит меня за талию и переносит к софе. Только сейчас я замечаю, что другая пара исчезла.

— Посиди, я пока принесу полотенце и вытру тебя. — Он исчезает в маленькой комнате, прилегающей к этой, полагаю, ванной. Потом возвращается и встает передо мной на колени, чтобы вытереть меня.

Вскоре раздается несколько быстрых стуков, отчего я подпрыгиваю.

— Все хорошо, милая. Это лишь Рик принес мне другие штаны.

Ух, связи и влияние этого мужчины не знают границ.

Я прикрываюсь платьем, но Грейсон не впускает Рика. Он берет джинсы за дверью и надевает их без белья. За такую картинку — как выглядит Грейсон, идя ко мне с голой грудью, босиком и в джинсах, — люди наверняка будут готовы заплатить бешеные деньги. Джинсы низко сидят на бедрах, подчеркивая сексуальные линии. Мощные ноги приковывают внимание с каждым шагом, а пресс идеально выточен.

— Наслаждаешься видом? — Улыбается он.

— Ага, — просто говорю я.

— Одевайся, милая. Я готов вернуться в отель. Ты нужна мне в кровати.

Я тоже готова идти.

Сегодня было просто умопомрачительно, мои границы определенно сдвинуты, но я ни о чем не жалею. Я люблю Грейсона каждой своей частичкой, а это значит, принимать каждую его грань.

***

— Обслуживание номеров, — одновременно со стуком раздается мужской голос по ту сторону двери.

Я смотрю на половину кровати Грейсона, но его нет. Слышен звук душа, значит, придется вставать мне. Я быстро снимаю халат с крючка и направляюсь к двери. Мышцы в моих бедрах и интимных частях ноют в знак протеста. Грейсон вчера основательно надо мной поработал. Я отмахиваюсь от этой боли и открываю дверь. Парень завозит тележку с едой, накрытой крышками. Все пахнет так вкусно. Пока служащий все сервирует, я подхожу к сейфу в стене, чтобы достать сумочку. В этот момент из-за угла выходит Грейсон в одном лишь полотенце на бедрах. Батюшки. Похоже, мои дамские местечки понятия не имеют о самосохранении.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, глядя на мою руку в сумке.

— Хотела дать чаевые за еду.

— Я об этом позабочусь. Пойдем. — Его слова наводят меня на мысли, о чем еще он может позаботиться. Ну и извращенкой же я стала.

Никто никогда не вызывал у меня таких чувств. Грейсон достает бумажник из кармана джинсов и вручает парню стодолларовую купюру. Эм, ух ты! Я бы столько не дала, парню повезло, что Грейсон вовремя вышел из душа. Парень с широчайшей улыбкой благодарит его за щедрость.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Грейсон, перенося еду на стол на балконе.

— Побаливает, — улыбаюсь я. Каждое движение напоминает о вчерашней ночи.

— Так я и думал. Я позабочусь о тебе, малышка.

Он подгоняет меня наружу, и мы садимся. Передо мной большой выбор еды, но я останавливаюсь на вафлях, беконе, а для удовлетворения любопытства попробую столетнее яйцо. Это яйцо, сваренное вкрутую с черным белком и зеленым желтком. Ну, живем один раз, не так ли? Грейсон накладывает себе всего понемногу. Не знаю, как ему удается так выглядеть. Я откидываюсь на стуле и наслаждаюсь видом. Наш номер выходит прямо на океан, дует расслабляющий бриз. Мы едим в тишине, но я чувствую напряженность Грейсона. Он первым доедает и говорит, что наберет мне ванну.

— Ты не присоединишься ко мне? — Надуваю губы.

— Нет, любовь моя. У тебя все болит. Я не могу быть рядом с тобой голой в одной ванне и не трахнуть, — дразнит он. — Ты будешь отмокать и расслабляться. А перед тем как ехать домой, мы позагораем несколько часов на пляже.

Я уже некоторое время лежу в ванне, когда заходит Грейсон и садится на бортик позади меня. Он просит меня лечь на спину и начинает массировать мне голову, передвигаясь потом к плечам.

— Вчера ночью ты была просто великолепна, — начинает он. — Я люблю, когда ты доверяешь мне, присоединяешься в моих развлечениях, потому что ты мой мир, малышка. Я так благодарен тебе, что ты отдала мне свое сердце.

Я закрываю глаза, впитывая его признание.

— Я так сильно тебя люблю, Грейсон.

— Действиями ты показываешь гораздо больше, милая, но я никогда не устану слышать эти три слова от тебя.