Запретная Магия

— Твой товарищ не доверяет ему, — она посмотрела на Брахта, который бесстрастно пожал плечами. — А если он на самом деле Рхыфамун, то он отнюдь не собирается ее уничтожать, а воспользуется ею, чтобы пробудить Безумного бога.

— Мы уже об этом договорились, — мягко сказал Брахт. — Не отдавать Варенту книгу до тех пор, пока не получим доказательств.

— А теперь ты предлагаешь передать книгу ей? — Каландрилл сделал шаг к краю причала, в отчаянии взмахнув руками.

— Я только хочу сказать, что в том, что она говорит, есть резон. — Брахт подошёл к Каландриллу и, глядя ему прямо в глаза, произнёс, понизив голос: — Харасуль стал для нас слишком опасным местом. А она по крайней мере предлагает доставить нас в Гессиф.

— И перерезать нам глотки, — вставил он.

— Возможно, — согласился керниец.

Каландрилл, прищурившись, посмотрел на своего товарища.

— Ты доверяешь ей? — изумился он.

Брахт выдержал его взгляд и пожал плечами.

— Она пролила кровь, помогая нам, и по законам Куан-на'Фора заслуживает уважения.

— Да у тебя просто разум помутился! Увидел смазливое личико — и тут же забыл об осторожности. За похотью уже ничего не различаешь?

— Все различаю, — спокойно возразил Брахт. — Хотя личико у нее действительно смазливое. Но она — средство, чтобы добраться до Гессифа.

— Или умереть. — Каландрилл оставался непреклонен. — Или передать «Заветную книгу» Азумандиасу.

— Если она говорит правду, Азумандиаса нет в живых, — возразил Брахт. — А если это так, то Варент — лжец.

Каландрилл сжал кулаки, беспомощно сотрясая ими перед лицом столь искаженной логики, основывающейся только на том, что говорит Катя, то есть на доверии к женщине, которая уже однажды пыталась помешать им, а сейчас — в этом он не сомневался — хотела перехитрить их, чтобы завладеть картой.

— Я не могу ей доверять, — пробормотал он. — Она плетет паутину — как мы обманули Аномиуса, так и она обманывает нас… тебя.

— Да, а я склонен ей верить, — кивнул Брахт. Но тут же помрачнел. — Но мне кажется, что есть способ поймать ее на лжи, если она врет.

— Какой? — спросил Каландрилл.

— В Секке ты ходил к гадалке, — медленно начал Брахт, осторожно подбирая слова, — и она предсказала тебе это путешествие. Так? Она говорила тебе о двух товарищах. Так?

Каландрилл кивнул.

— Ты и господин Варент.

— Возможно, — сказал Брахт. — А может, это — Катя?

— Безумие. — Каландрилл покачал головой.

— Я уверен, что в Харасуле тоже есть гадалки, — продолжал Брахт.

— Давай сходим к кому-нибудь. — Каландрилл посмотрел на кернийца с сомнением, нахмурив брови. — Нам нужно судно, — настаивал Брахт. — За нами охотятся чайпаку, ища кровавой мести. Судов осталось очень мало. Так разве это не выход? Если гадалка разоблачит Катю, мы откажемся от ее услуг и постараемся добраться до Гессифа сами по себе.

— Если мы наймем другое судно, она станет преследовать нас.

— Скорее всего, — согласился Брахт. — Но гадалка скажет нам, друг она или враг.

В этом был смысл. Теперь им следовало руководствоваться только целесообразностью. Каландрилл посмотрел на гавань, где еще одно торговое судно, подняв якорь, выходило на водный простор в сопровождении военных судов. На площади лежало шесть мертвых чайпаку, и очень скоро их обнаружат. Оставаться в Харасуле — все равно что умереть. А предсказание по крайней мере докажет Брахту, что Катя заодно с Азумандиасом. Каландрилл кивнул.

— А если она, — он не смог не бросить косого взгляда на женщину, — заклятый враг?

Брахт дотронулся до рукоятки меча.

— В Альдарине я спросил у Варента, почему он не перерезал глотку своему врагу? Если окажется, что она с Азумандиасом заодно, ей придется отвечать.

— Слово?

— Слово, — кивнул Брахт.

— Пошли искать гадалку!

Керниец ухмыльнулся и подошел к терпеливо сидевшей Кате.

— Мы поищем доказательства, которых ты нам не смогла дать, — сказал он. — Что ты думаешь о гадалке?

Голова с соломенными откинулась назад, серые глаза уставились на Брахта и Каландрилла.

— А если она подтвердит, что я говорю правду?

— Тогда мы отправимся в Гессиф и будем искать «Заветную книгу» вместе.

— А если нет?

Каландрилл не смог бы сказать, была ли улыбка Брахта ироничной или злорадной, но он заметил, как рука друга дотронулась до рукоятки меча, и это был самый красноречивый ответ. Катя согласно кивнула и встала.

— Да будет так. Испытайте меня. Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше.