Запретная магия

Эван не видела лиц склонившихся сельчан, но вряд ли они недовольны. Послы всегда щедры, и некоторые из старшин примут на постой кого-то из рыцарской сотни – таверна головы не могла вместить все посольство. Трактирщики, из коих избирались все старшины села, в накладе не останутся. Хватало и иных постояльцев: купцов, их слуг да прочих. Постоялые дворы Белого храма редко пустовали.

– С удовольствием принимаю приглашение, – сказала фрау Калиссандра. – Посольство и треть рыцарей с их людьми остановится в таверне «Под дланью Девятерых».

Старшины выпрямились, торжественная часть заканчивалась. Сейчас голова произнесет последние слова, и надо будет принимать сотню с лишним новых постояльцев. Но что за шум?

Послышались крики. Кто-то требовал освободить дорогу для магов академии. Люди, запрудившие одну из улиц, начали прижиматься к домам, дабы пропустить на торжище шестерых верховых. Три мага – женщины с безвозвратными лицами – и три ликтора. Стражи были злы, как собаки – это чувствовалось всеми, и селяне безропотно расступались перед всадниками.

На двух волшебницах поверх дорожных платьев лежали шали с желтой бахромой. Целительницы! Еще одна маг была облачена во все белое. Белое и перепачканное грязью. Эван с изумлением заметила, что подол платья белой волшебницы и вовсе разорван. Кто эти маги? Отчего они в перепачканных одеждах? Платья желтых тоже изрядно помараны. Словно кто-то кидал в магов грязью. Немыслимо!

Калиссандра ди Каллис узнала прибывших, а они арханта темной силы. Как только копыта лошадей коснулись площади, волшебницы и их ликторы покинули седла. Белый маг и две целительницы направились к декану темных.

– Фрау Лугия! – воскликнула архант. – Рада вас видеть! Но что случилось? И почему вы не в Гриммтоне?

– Граф Бруно ди Гримм изгнал нас из города! Он позволил черни бросать в нас камни!

Глава 6. Они могут это знать

Площадь погрузилась в мертвую тишину. Будто все вокруг затаили дыхание. Безмолвие нарушалось только всхрапыванием лошадей и позвякиванием конской сбруи.

– Ох, – выдохнула Эван. Девушка ощутила почти осязаемую волну гнева, исходящего от фрау Калиссандры.

– Я тоже чувствую, – прошептала Тиамет. – Наставница очень сильно злится.

– И я, – пискнула принцесса, – тоже чувствую.

– Тише, лисоньки! – шикнула на девиц фрау Джора.

Девушки не услышали экономку, ее шипение потонуло в слитном возгласе сотен человек, которые почти одновременно очнулись от оглушительной новости.

– Что же творится в нашем мире? – пробормотала фрау Джора.

Известие из Гриммтона о графе Бруно ди Гримм и его приказе изгнать волшебников из города потрясло экономку до глубины души; и гораздо сильнее, чем любого из селян, уж в этом фрау Джора была уверена. А ведь хвалилась ученицам о родных местах и почтительности графского рода к магам, и тут такая новость! Да еще сказанная устами волшебницы, в которую бросали грязь и камни. Мир рушится! Рушится мир!

– Это решительно невозможно, – закрыв глаза, экономка откинулась на спинку сидения. Она тяжело дышала, грудь часто взымалась и опускалась.

Девушки переглянулись и настороженно покосились на попутчицу. Только бы не испустила дух!

– Фрау Джора, – Тиамет осторожно коснулась руки служанки, – вам плохо?

– Я в порядке, – экономка открыла глаза. – В порядке… Сидим в карете, лисоньки.

Все три ученицы одновременно кивнули.

Фрау Джора отошла почти сразу. Эван даже подумалось, что чересчур быстро. Нет она не считает, что служанка притворялась: она же не высокородная, средь которых дамы порой играют на публику. Эван не случалось видеть притворных обмороков – ее отец, разорившийся барон, не имел возможности выводить дочерей в свет, но частенько говаривал про подобные «мерзкие притворства, которые ныне в чести, а в старину бы розгами отделали братья и отец либо муж». Но фрау Джоре нет надобности изображать перед ученицами полуобморочное состояние. Она просто крепка и тем оправилась.

Шум на площади стих. Калиссандра ди Каллис властно вскинула руку, и народ умолк. Никто не смел ослушаться арханта темной силы и декана оной школы – нет здесь городских, а потому нет и дураков, да графы ди Гримм никогда над Белым храмом не властвовали.

– Я принимаю ваше приглашение, – фрау Калиссандра вновь обратилась к сельской старшине, – и мне немедленно нужно уединение.

Темный маг посмотрела на прибывших из Гриммтона волшебниц.

– Фрау Лугия, фрау Тиссана, фрау Энилия, – произнесла посол, – прошу вас составить мне компанию. Вы окажете мне честь.

Калиссандра ди Каллис не имела власти над белой волшебницей и двумя целительницами – они не принадлежали ее школе или посольству. Посему темный маг могла лишь предложить им сесть за один стол и поведать о случившемся. Но вряд ли прибывшие откажут. Хотя бы потому, что посол академии, чей завтрашний путь лежит через Гриммтон, обязан знать, что произошло в городе. Никто из трех волшебниц не в праве утаить случившееся.