Запретная магия

Я не чувствовал в себе сил немедленно создавать новые схемы: вчерашняя выпила ресурс дочиста. Но ошибки не было — магия вновь струилась по телу тонкими ручейками. Пока что едва уловимыми, но я знал, что к вечеру или к следующему утру они наберут силу. Я всегда восстанавливался быстро.

Магия вернулась, и теперь мне не нужно тратить время на создание антисхемы. Я потрачу его на поимку этого мерзавца, из-за которого чуть не погибла Алисия. Дважды.

Алисия.

Я иду в спальню, где на большой кровати, обняв руками подушку, безмятежно спит она. Край сорочки сдвинулся с плеча, обнажая нежную кожу. Даже во сне она умудряется выглядеть соблазнительной и желанной. Даже несмотря на то, что бледность так и не исчезла, а на щеках горят два ярких пятна — естественный жар после того, как ее пытались отравить. Но от вида этих пятен яркое желание разбудить ее поцелуями сменяется таким же нестерпимым желанием вырвать руки и ноги тому, кто все это устроил.

Хотя стоило начать с себя, потому что именно по моей вине она постоянно рискует жизнью. Точнее, рисковала.

Сегодня, завтра, а может, к концу недели все изменится.

— Райн?

Я так увлекаюсь мрачными мыслями, что ее едва различимый шепот сначала кажется плодом воображения. Но потом длинные ресницы подрагивают, и Алисия приоткрывает глаза.

— Я здесь. — Я опускаюсь на постель рядом с ней и осторожно сжимаю ее тонкое запястье. — Хочешь воды?

Она кивает, и я наливаю немного воды в бокал из графина на тумбочке. Кир постарался: на дне прозрачного стекла начерчена схема против ядов, а в графине оказывается еще и камень орлиного глаза. Сейчас он темно-серый, но если бы вдруг воду тоже отравили, он бы сделался ярко-желтым.

Я возвращаюсь, подкладываю подушки под спину Алисии и помогаю ей сесть. А потом подношу бокал к ее губам, потому что сама она настолько слаба, что не может держать его в руках.

Она пьет жадно и прилагает для этого все свои усилия — об этом говорят капельки пота, выступившие на лбу, а потом так же тихо спрашивает:

— Что… случилось?

— Ты отравилась. Салатом.

— Пищевое… отравление?

Я пообещал говорить ей обо всем, что с ней связано, поэтому решаю сказать правду:

— Еду отравили. Яд предназначался мне, но ты снова меня спасла. — Я невесело улыбаюсь, вертя пустой бокал в руках.

Глаза Алисии расширяются, а мне приходится наклониться ближе к ней, чтобы расслышать новый вопрос:

— Как я выжила?

— Я создал схему, которая замедлила действие яда, и доктора с помощью магии успели вывести эту дрянь. Теперь тебе нужно набираться сил.

— Как?

— Отдыхать и пить восстанавливающий чай.

— Как ты это сделал?

На этот раз даже голос у Алисии звучал тверже, она посмотрела на меня испытующе.

— Ко мне вернулась магия, — признаюсь я.

— А Эдер? Где он?

Я хмурюсь: значит, я тут такие новости сообщаю, а она думает только о маджере.

— Полагаю теперь он вместе со мной, но я истратил весь ресурс, так что позвать Эдера у меня получится нескоро.

Взгляд Алисии гаснет, она будто истратила все силы. Расстроилась из-за хвостатого, гьерд бы его побрал?

— Значит, тебе больше не нужна невеста. — Не вопрос, констатация факта, который я и так знаю.

Ко мне вернулась магия, а значит, Алисия больше не рискует сгореть. Нам необязательно находиться рядом друг с другом, и она может уехать. Должна! Желательно покинуть Барельвицу, потому что сейчас, пока заговорщики не пойманы, даже в статусе бывшей невесты она остается под угрозой. И совсем немного потому, что я буду знать, что мы с ней в одном городе и не можем даже встретиться.

Тогда почему мне хочется рычать при одной только мысли об ее отъезде?

— Не нужна.

— Замечательная новость.

— Чудесная.

Теперь она смотрит не на меня, а в окно.

— Значит, я могу уехать.

— Ты не можешь это сделать, пока не понравишься.

— Но я должна. Хочу.

— Не можешь, — отрезаю я. — И не уедешь, пока я не объявлю о разрыве помолвки.

Алисия изумленно моргает:

— Как можно разорвать то, чего не было?

— Было. — Я киваю на кольцо на ее пальце. — Пусть я еще не объявил о нашей помолвке официально, но о ней уже знает вся Барельвица. Это значит, что мне нужно сначала объявить о том, что я женюсь на тебе, а после о том, что передумал. Точнее, мы оба передумали.

— Сразу нельзя?

— Нет, Алисия. — Я отставляю бокал в сторону и сжимаю ее ледяные пальцы в ладонях. — Это политика, а я эрцгерцог и будущий король. Все должно быть по правилам. К тому же так не пострадает твоя репутация.

— И женихи выстроятся.

— Куда выстроятся? — не понял я.

— В очередь.

С каких это пор ее интересуют женихи?

— Тебе никогда не говорили, что у тебя странное чувство юмора?

— Получше твоего, — фыркает она и прикрывает глаза. — Неделя, Райн.

Алисия говорит тихо и коротко, но я ее понимаю. Она хочет уехать через неделю, и я сам собирался ее отпустить.

— Ты можешь остаться.

Она распахивает глаза и смотрит на меня испытующе, а потом твердо отвечает:

— Нет.

Я знал, что Алисия принципиальная, что раньше она уже отвечала отказом стать моей арэнэ, но сейчас новый отказ поднимает в груди волну ярости, которую я гашу единым порывом.

— Я тебя услышал. Отдыхай.