Запретная. Не остановить (СИ)

В том числе и сам, отчего-то удивленный таким поворотом дел, Решетов.

— Что… что… происходит! — несколько истерично, и как по мне, не слишком внушительно, восклицает он.

Под дулом, направленным прямо ему в затылок, весь его приобретенный и купленный лоск как-то очень быстро слетает. А к хорошей жизни уже успел привыкнуть. Быстро перенастроиться, что не он может быть главным в своей же собственной игре, не получается.

— Падлы. Не стреляйте, только не стреляйте. Вот черт, черт же, блядь, — хрипит он, пока несколько одетых во все черное вооруженных парней упаковывают его амбалов.

Курок взводится. Лицо бизнесмена в момент покрывается испариной.

— Пусть он не стреляет, скажи ему! Не стреляй, — задушено просит Решетов, сам не зная у кого.

Скашивает на меня глаза.

Я лишь пожимаю плечами, мол, от меня тут не зависит ничего, все только от тебя.

Брат подмигивает мне, обходит его, и теперь дуло больно упирается «бизнесмену» в кадык.

Тот потеет сильнее и сглатывает.

— Ты на кого руку поднял, гнида, — выговаривает ему Демьян, сузив глаза, и приблизившись к нему вплотную.

Тот мелко-мелко кивает, снова просит не стрелять.

Когда хочет, брат может производить довольно устрашающее впечатление на людей.

Не только потому, что в руках у него пушка с глушаком. Просто у Дема в придачу несколько отличное от общепринятого чувство самосохранения и морали. Он уже убивал, и ничуть не испытывает от этого дискомфорт, или угрызения совести. Если он почувствует, что угрожают кому-то из тех, кого он считает своей семьей, он сделает это снова, не задумываясь.

Это считывается окружающими на подсознательном уровне. Понимает это и Решетов, не совсем дурак.

— Я… не… да мы это… шутили просто… Мы…

Демьян усмехается, слушая эти заикания, и даже чуть отставляет дуло в сторону, чтобы тому удобнее было распинаться. Но тут Решетов, словно почувствовав ослабление, дергается, пытается выбить пистолет.

Играл, возможно в испуганного простака, а на самом деле просто ждал подходящего случая.

Брат реагирует мгновенно, он вообще любит вот такое. Чтобы не слишком просто. И даже рассчитывает всегда. А потому бдительности не терял.

Раздается хлопок, Решетов валится ему под ноги, с криком хватается за колено.

— Блядь, ты выстрелил! Бляяядь.

— А ты думал, просто так все? Следующая пуля полетит в затылок. Сдохнешь здесь, как собака, — отвечает брат, и бровью не ведя, слушая отборные ругательства Решетова.

Ставит ногу прямо ему на горло, и тот задушенно хрипит.

Снова целится, словно прикидывая, в какое место выстрелить вначале. Куда-нибудь, типа живота, чтобы помучился, или уж ладно, сразу в голову.

Я подхожу и сажусь перед ним на корточки. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза.

Думаю, он и без слов все понимает. Я вижу, понимает. Но все же решаю разжевать.

— Если хоть один взгляд на нее, хоть одно касание, один волос… Не жить ни тебе, ни твоей семье, — говорю я тихо и медленно, чтобы до него дошло каждое слово. — Достанем всех. И сына твоего, ты ведь его любишь, хоть и не живешь с ним?

Если вначале в его глазах вспыхивает злость, то при упоминании о сыне она очень быстро сходит на нет и превращается в обреченность.

Тогда я поднимаюсь, и отхожу.

Парни возвращаются, и Демьян кивает, чтобы мужика забирали.

— Ребята все сделают как надо. Поговорят дополнительно, образумят. Собранными на него материалами покрутят перед носом. Если не проникнется, хотя я так понял, что уже, отправят с билетом в один конец. В общем, на его счет можешь больше не волноваться, отбегался мужик, — говорит он, наблюдая за тем, как стонущего Решетова тащат к машине, а потом бесцеремонно в нее загружают.

— Он такого явно не ожидал, — замечаю я.

— Да уж.

Демьян прячет ствол, достает сигареты и закуривает.

— А твоя пушка где? — спрашивает у меня.

— В кармане.

Я тоже закуриваю.

— Вы так быстро сработали, что даже доставать не пришлось.

— Ага, блядь, сработаешь тут медленно. Когда твой брат спокойно стоит, и смотрит на то, как его собираются избивать.

Демьян явно недоволен.

— Зато они расслабились и проворонили ваше приближение. Тебе не обязательно было самому, — парирую я. — Тем более ты у нас теперь счастливый папашка. Не стоило рисковать.

— Я тоже рад тебя видеть.

— И все же…

— Мне захотелось, — пожимает плечами Демьян. — Считай, что соскучился по брату. Кстати, иди сюда.

И мы с ним обнимается.

— Ты как вообще? — спрашивает Дем, снова оглядывая.

— Нормально.

— Не скучаешь здесь?

— Не приходится, как видишь, — усмехаюсь я в ответ, и киваю на удаляющийся на скорости Джип.

Мы идем к стоянке, Арина скоро должна выйти, опять закуриваем.

— Реально клеился к твоей скромнице? Не староват ли для нее, вообще? — спрашивает Демьян.

— Он решил, что в самый раз. Особенно, раз уж при деньгах. Сам прекрасно знаешь, как это бывает.

Кивает. Знает, конечно.

У нас отец так постоянно делает. То одну модельку себе арендует во временное пользование, то другую. Правда, силой никого не заставляет, девки сами в очередь выстраиваются.

Демьян затягивается, и медленно выпускает дым.