Запретная нота

Её взгляд становится чуть более пристальным, и она снова изучает меня.

— Сколько вам лет, мисс Джеймисон?

— Э-э…

— У вас есть парень?

— Ну…

Внезапно её глаза расширяются.

— О боже, вы — «Сексуальная учительница»?

Ужас разливается по моим венам.

Виола оглядывает меня.

— Вы ведь она, верно? Та, о которой писала Джинкс. Девушка, на которой помешан Король барабанов.

Так грубо слышать, как эта тринадцатилетняя девочка, никогда не бывавшая в Redwood Prep, обсуждает крайне токсичную и опасную ситуацию, в которую я попала, словно это последний сюжетный поворот в шоу канала Дисней.

Вскочив на ноги, я неуверенно улыбнулась.

— Ничего, если я осмотрю дом?

— Конечно. Я проведу для вас экскурсию, а вы расскажете мне о том, как вы с Зейном познакомились.

— А как насчёт того, чтобы показать мне, чему Зейн научил тебя на барабанах?

Её выражение лица опускается.

— Я действительно не так хороша.

— Ничего страшного. Как бы ты ни играла, ты будешь лучше меня.

Я вздыхаю с облегчением, когда она бросает тему о Джинкс и «Сексуальной учительнице». Это дурацкое прозвище. Неужели торговец секретами не мог быть более изобретательным?

Виола ведёт меня в отдельный гараж — безумие, что богатым людям вообще нужны два гаража, — и забирается за блестящую барабанную установку.

Она выглядит такой стройной и хрупкой за этими гигантскими инструментами. Мне почти хочется вытащить её оттуда и спасти.

— Хм… — Она нервно бьёт в один из барабанов. — Он научил меня песне, но я забыла.

— Кто-то не практиковался.

Глубокий голос Зейна раздается вокруг нас. Я оборачиваюсь и замечаю, что он наблюдает за мной, сложив на груди татуированные руки.

Он выглядит свежевымытым. Окровавленная толстовка исчезла. Как и брызги крови на костяшках пальцев. Чёрная футболка, в которую он одет, обнажает все чернила на руках. Серые тренировочные штаны обтягивают его мускулистые ноги и низко свисают на бёдра. Золотая цепочка, свисающая с его шеи, заставляет мои пальцы покалывать.

Виола вскакивает на ноги.

— Я тренировалась. Клянусь.

— Тогда вперёд. Играй. — Бросает вызов Зейн.

— Только…дай мне минутку.

Пока Виола порхает вокруг, я смотрю на Зейна.

Наши взгляды встречаются и задерживаются.

Даже его взгляд опасен. Он не дает мне дышать.

Позади меня раздается полусерьезное постукивание, а затем шумный треск тарелок. Я оглядываюсь через плечо и замечаю растерянное выражение лица Виолы.

— Э-э… Я только что вспомнила, что у меня есть домашнее задание. Надо идти. — Пискнула Виола.

В мгновение ока она выныривает из барабанов и исчезает.

Зейн ухмыляется и идёт вглубь комнаты. Каждый шаг кажется угрозой, и мне очень трудно удержаться на ногах.

То, как он ходит, как ведёт себя, словно ему принадлежит весь мир, раньше меня раздражало. Но после того, что я увидела, уже не так раздражаюсь, как раньше.

Губы Зейна кривятся.

— Нравится то, что ты видишь?

Я отвожу взгляд.

— Ты быстро принимаешь душ.

— Я буду принимать медленно, если ты будешь со мной.

Игнорирую удовольствие, которое зажгло мой мозг.

— Виола не получает удовольствия.

— Изучение инструмента — это не удовольствие. Это дисциплина.

— Не надо давить на детей, чтобы они учились музыке. Ты должен вдохновить её на обучение.

— Ты учишь меня, как быть учителем?

— Просто совет.

Он подмигивает мне и улыбается.

— Твоя очередь.

— Очередь для чего?

Берёт палочки и протягивает их мне.

— Чтобы научить тебя чему-то.

Прищуриваюсь, глядя на палочки. Я всегда хотела научиться играть на каком-нибудь инструменте, но не знаю, стоит ли учиться у него.

— Боишься?

Он подначивает меня.

Насмехаюсь и выхватываю палочки из его рук.

— Я быстро учусь. Не удивляйся, если я буду играть лучше тебя.

— Мне нравится уверенность.

Его голос мурлычет мне в ухо, когда я устраиваюсь на барабанном стуле.

Мурашки бегут по руке, и мне становится до смешного жарко.

— С чего мне начать?

— Подними юбку.

— Ч…что?

— Твоим ногам нужно движение.

Его пальцы проникают под юбку-карандаш. Подушечки больших пальцев касаются моей кожи и разжигают во мне дикий огонь.

Медленно он поднимает мою юбку, и я изо всех сил стараюсь не застонать, когда костяшки пальцев касаются внутренней поверхности моего бедра. В животе вспыхивает жгучая боль, электричество проносится по телу, как смерч.

Глаза Зейна пылают, глядя на меня, и приобретают потрясающий оттенок синего.

— Хватит. — Задыхаюсь я, хватая его за запястье, чтобы остановить.

Чувствую себя слишком открытой, слишком уязвимой в этот жаркий момент.

Его полные губы кривятся в жестокой ухмылке.

— Ты проведёшь мне урок или нет? — Огрызаюсь я.

— Конечно.

Он отстраняется.

Я быстро выдыхаю.

— Не обращай внимания на все это, — он жестом показывает на маленькие барабаны, — и сосредоточься на основах. Педаль возле твоей ноги — это бас-барабан. Нажми на педаль, и она ударит по басу.

Я опускаю ногу на механику и слышу удовлетворительный стук.

— Хорошая девочка. — Он проводит пальцами по моему плечу, указывая на мою левую руку. — Это для трещотки.