Запретная принцесса

Она кивнула и пошла на кухню, чтобы налить ему рюмку водки — именно этот напиток порекомендовала купить ей Дженнифер.

— Располагайся поудобнее, пока я накрываю на стол, — обернувшись, сказала она.

— Хорошо. — Себастиан оглядел гору подушек, которые она набросала перед кофейным столиком. — Вот здесь?

— Да.

— Значит, у нас сегодня будет традиционно восточный ужин?

— Если ты не возражаешь.

— Совсем нет.

Она надеялась на это, когда сообщила ему о том, что они будут есть пальцами — как было принято в ее стране.

Он сделал глоток водки, и глаза его расширились.

— Очень крепкая.

— Мой дядя говорит, что все другие напитки по сравнению с ней — вода.

— А ты ничего не будешь пить? — насторожился вдруг Себастиан.

— Конечно, нет. — Лине не нравился вкус алкоголя, да и с детства ей внушали, что женщине не приличествует употреблять спиртное.

— Хорошо.

Девушка быстро удалилась на кухню и вскоре вернулась с бстелеллой. Поставив на низкий столик кулебяку, обсыпанную пудрой, с начинкой из яиц, мяса ягненка и вареных овощей, она опустилась на подушку рядом с Себастианом. Затем поднесла ему серебряную чашу с теплой водой для омовения рук.

Должно быть, он бывал на Среднем Востоке или обедал, по крайней мере, в восточном ресторане, потому что, нисколько не колеблясь, опустил пальцы в чашу. Затем он помог ей вымыть руки, и они вместе вытерли их о полотенце, свисавшее по обе стороны серебряной чаши.

Лина отщипнула кусочек кулебяки и поднесла к его губам.

— Попробуй.

Что-то темное мелькнуло в глазах Хоука, и он приоткрыл рот. Его язык коснулся ее пальцев, когда он откусывал угощенье.

Будто искры от электрического тока пробежали по ее руке, и она судорожно вздохнула, прямо взглянув ему в глаза.

— Очень вкусно, — одобрил Себастиан.

— Спасибо.

Она предложила ему другой кусок. Похоже, он хотел отказаться, но в последнюю секунду его рот приоткрылся. И еще раз она ощутила бархатистый кончик его языка. О боже! Недаром Дженнифер посоветовала ей кормить друг друга. Это было невероятно эротично.

— Я могу поесть сам, — проговорил он, закончив жевать.

— Но мне нравится кормить тебя. — И ей действительно нравилось. Она никогда ничего подобного не делала в жизни. У нее возникало чувство, будто она… принадлежит ему.

Казалось, в нем происходила внутренняя борьба. Он сделал ещё один глоток водки, затем поставил рюмку на стол и отломил кусочек кулебяки.

— Позволь теперь мне поухаживать за тобой.

Она кивнула, и в горле у нее мгновенно пересохло.

Он поднес кусок к ее губам, и она взяла его в рот, почувствовав легкий привкус его соленых пальцев. Она пососала их, когда он медленно вынимал их из ее рта.

Он издал стон.

— Ты не представляешь, что делаешь со мной, Лина.

— Надеюсь, что представляю, — прошептала девушка. — Все хорошо, Себастиан, — она прижала палец к его нижней губе, — все хорошо.

Он покачал головой и сглотнул комок в горле, не в силах вымолвить ни слова.

— Хочешь еще водки? — тихо спросила она.

— Нет. Я определенно не буду больше пить этот дьявольский напиток.

Она рассмеялась:

— О, мой дядя был бы уязвлен, если бы услышал такой отзыв.

— Ты собираешься рассказать ему об этом?

— Нет.

— Интересно, какая у тебя семья. — Он сказал это непроизвольно, зато у Лины появилась новая тема для разговора.

— Ты хочешь их увидеть?

— Я подумал, что это было бы интересно. Ведь ты упоминала и брата, и сестру, и родителей, а также дядю и тетю.

— Все они проживают далеко от университета.

— Значит, ты живешь одна?

— Э… нет, с соседкой. — Так она назвала свою компаньонку. — Она ужасно занудная. Поэтому я предпочла ужинать здесь, а не в моей квартире.

— Понятно.

Лина сомневалась в этом. Мало бы кто вытерпел такое вмешательство в свою личную жизнь, но это была цена, которую она была вынуждена платить за свой королевский статус.

— Ты готов к салату?

— Не прочь отведать.

Она забрала оставшуюся кулебяку и вернулась с салатом и поджаренными кусочками хлеба.

Цыпленок с абрикосами был нежным, с хрустящей корочкой, и в первый раз с тех пор, как Лина ела это блюдо, оно подействовало на нее странным возбуждающим образом. На подбородке у Себастиана остались капельки соуса, и ей вдруг захотелось слизать их языком…

Похоже, с ним происходило нечто подобное, потому что он вдруг склонился к ней и, глухо проворчав что-то невнятное, вытер большим пальцем маленькую каплю с уголка ее губ.

— Это мое любимое блюдо, но я никогда так не наслаждалась им, — призналась она с трепетом в голосе.

Он взглянул на нее так, что тело ее пронзила дрожь. Челюсти его сжались.

— Возможно, это из-за твоего присутствия… — отважилась она сказать, чуть подавшись к нему.

Странный звук вырвался из его горла, и он резко встал.

— Мне надо… — конец фразы она не услышала: он пошел в ванную.

Поникнув, Лина откинулась на подушку. Неужели она ошибается и Себастиан не хочет ее? Может, ее реакция на озере вызвала у него неприязнь, но он из вежливости не говорит ей об этом?

В ушах ее зазвучали отрывки лекций, которые читали ей мать и тетя, увеличивая смущение девушки перед раскрывшейся в ней сексуальностью.