Запретная Родина (СИ)

– Я счастлив, что наши пути пересеклись, Алеард. Твой отец говорил, что этот меч обладает великой силой. Что-то кроется в глубинах его рассудка. Он был выкован на Трогии – планете, откуда пришёл твой род. Он знает дорогу домой, как и ты. Когда придёт время, ты сможешь вернуться туда. Так, по крайней мере, говорил Ярослав. Он не обладал даром Творца, но ты им обладаешь – он перешел к тебе от деда. Однако в твоих дарах есть некое новое ощущение, что-то, чего я за свои тысячи лет ни разу ни в ком не чувствовал. Новые оттенки, не свойственные Создателям, которых я знал, но отлично сочетающиеся с цветом нынешнего Цикла.

– И какие же? – любопытно спросила я.

– Ежевично-фиолетовый, почти черный, и теплая, насыщенная охра.

– А почему они не свойственны? И разве у Цикла есть свой цвет?

– Каждый Цикл окрашен в определенный цвет, и они могут повторяться. Однажды был желтый – длинный и насыщенный. Был синий и голубой Цикл, был даже черный, но он оказался короче других. Но я не знал подобного нынешнему. Этот Цикл фиолетовый. Это сложный цвет, цвет перемен. Впервые за многие тысячи лет, которые я не помню этим своим телом, а знаю лишь душой, настал конец радуги. Трудно сказать, что это значит. Что насчет Алеарда… Обычно Создатели несут чистые и насыщенные цвета вроде синего, красного или желтого, но не их оттенки.

– А кто такой Хранитель, о котором ты упоминал? – спросила я.

– Это тот, кто научил вас путешествовать. Тот, кто оберегает вас, когда вы находитесь вне своего мира.

– Бури, – сказал Алеард. – Мы создали на Земле Белое пространство, а затем оно стало частью Бури. Спустя время он проснулся, Фрэйа пробудила его.

– Подождите-ка, – изумился Гур, – вы создали своего Хранителя? Но это невозможно.

– Может, его душа пришла к нам, а мы всего лишь дали тело?

– Для того, чтобы пришедшая душа Хранителя пробудилась в созданной оболочке, требуется колоссальное количество энергии! – воскликнул Гур. – Нет, просто не могу поверить в это. Погодите-ка, а сколько вас было, когда вы отправились по мирам?

– Восемнадцать, – ответил Алеард.

– Ясно. И они помогали строить его оболочку?

– Да.

– Ну а когда настал тот самый момент «рождения» Бури, сколько вас было? Все участвовали?

– Нет, только мы с Фрэйей.

– Вот так дела… – и Гур опустился на собственный хвост. – Это рушит все законы Промежутка. Просто в голове не укладывается! – пробормотал он. – Что же, значит, неспроста это фиолетовый Цикл. Не зря Создатели рождаются так редко. Ладно, ладно. Мне нужно над этим подумать. Вы не против, если я прогуляюсь?

– Конечно, нет, – ответил Алеард.

Верк неспешно пошёл в сторону скал. Алеард какое-то время смотрел ему вслед, потом повернулся ко мне.

– Столько всего произошло. Чувствую, долго он бродить будет…

Решено было немного отдохнуть, и ребята завели разговор о дарах. Выучить названия способностей оказалось несложно, хотя носителей некоторых даров я ни разу не встречала за Промежутком.

– Всё-таки не могу понять, как дар приходит к человеку? Выбираешь ли ты его сам, или от тебя ничего не зависит? Эти способности – как ощутить их в себе? – спросил Рэйд.

– Ты ощутишь свой дар, когда придёт время, – ответил Кристиан. – Его нужно просто чувствовать. Не знаю, возможно, ты делаешь выбор задолго до рождения.

– И когда ты впервые понял, что обладаешь даром?

– Я ощущал его ещё на Земле, на своей родной планете. Но только когда впервые переместился, понял его истинную суть. Бури, наш Хранитель, говорил, что дар открывается при первом прохождении через Промежуток.

– Тогда у меня другой вопрос, – сказал Рэйд. – Вот ты говоришь, что давно путешествуешь, и остальные ребята с вашей планеты не один год по мирам скачут. А как насчёт времени? Если оно искажается в реальностях, есть ли какая-то постоянная? Ты стареешь в мирах, как и в своём родном мире? Или что?

– Когда ты бродишь по мирам, ты не стареешь, – ответил Кристиан. – Можешь хоть вечно скитаться, и будешь свеж, юн и прекрасен.

Ребята рассмеялись.

– Но внутри себя ты изменишься ровно на то количество лет, что накатал... то ест набродил по мирам. Ты можешь «стареть» только в своём родном мире. Да и то, старость – понятие относительное. Я бы назвал это скорее «зрелостью». Сколько ты планируешь прожить? – весело спросил штурман.

– Ты говоришь так, будто у нас есть выбор, – отозвался Рэйд.

– Выбор есть всегда. У нас в основном живут в одном теле лет по двести. Потом просто покидают его, – сказал Кристиан.

– Ну вы даёте! – обалдел Крок. – Двести лет?! Да у нас до ста дожить – рекорд. И то столетний человек – дряхлая развалина, одной ногой уже в могиле.

– Это потому что вы верите в смерть, – подал голос Конлет. – Для нас смерть – продолжение жизни. Умирает только тело, душа бессмертна. К тому же тело подчинено разуму и чувствам. Если ты не хочешь умирать, кто ж тебя заставит это сделать раньше времени?

– Ну да, – проворчала Альба, – только если не убьют... Да и болезни там всякие...

– Даже если убьют, – сказал Конлет, – всё равно мысль твоя просто уснёт и душа вернётся. Конечно, если перед смертью не думать о смерти.