Запретная сладость греха

Туман висел по-прежнему низко, когда они возвращались назад. Вновь Кристина спокойно дожидалась, пока он вызовет лифт. Снова появился Жорж, с еще большим интересом смотревший на Кристину. Было уже довольно поздно, и никто не усомнился бы, что она проведет ночь здесь.

— Похоже, туман сгущается, месье де Фурнье? Не так ли?

— В городе еще так-сяк, — холодно ответил Эжен. — Но для поездки на север он слишком густ.

— Да, месье. Лучше всего спокойно переночевать дома.

Швейцар все еще не сводил глаз с Кристины. Она знала, что краснеет, и с каждой минутой все сильнее. Ей очень хотелось сказать ему, чтобы он шел заниматься своим делом. Эжен посмотрел на нее и заметил, как ее лицо напряжено, как она смущена и недовольна. Поняв, что во всем виной любопытство служителя, он поспешил принять меры.

— О, я ведь вас не представил, — заявил он с деланным удивлением. — Жорж, это моя кузина. Она из Англии, дочь моей тетки.

Сказать, что у швейцара отвалилась челюсть, не было бы преувеличением. Почти, то же самое произошло с Кристиной. Едва дверь кабины лифта закрылась за ними, Кристина повернулась к Эжену совершенно ошеломленная. Она забыла, что только что решила считать его посторонним, чужаком.

— Зачем ты это сказал?

Кристина смотрела на Эжена, как на помешанного. Он ответил иронической улыбкой.

— Жорж очень уж любопытствовал. Ясно, что было у него на уме. Теперь ему будет, над чем поразмыслить. Поверь мне, он часа два будет ломать голову, и к утру так и не решит ничего определенного. — Эжен продолжил уже более мирным тоном — В конце концов, если бы моя мать развелась с моим отцом и вышла бы замуж за твоего, моя жизнь сложилась бы совсем не так, как сейчас. Я вполне мог бы иметь родственников в Англии… впрочем, они у меня наверняка там есть. А ты — ты могла бы быть моей сестрой, по матери.

— Ты бы хотел этого?

Он пожал плечами.

— Не думаю. — Он посмотрел долгим оценивающим взглядом. — Хотя все равно это было бы невозможно. Ты уже существовала, когда они познакомились.

— Слава Богу, — пробормотала Кристина.

А Эжен вновь весело усмехнулся:

— Согласен.

Отпирая дверь квартиры, он все еще улыбался. Однако вскоре его шутливое настроение пропало, он заговорил деловым тоном.

— Сомневаюсь, что к рассвету туман рассеется. Вероятно, нам придется ждать до полудня. Хотя, если повезет, встанем пораньше и поедем.

Эжен ушел в свою спальню и через минуту вынес купальный халат и пижаму.

— Вот все, что я могу предложить, но, по крайней мере тебе будет удобно спать. Если что-нибудь нужно еще, скажи.

— Все в порядке, не беспокойся обо мне, — заверила Кристина.

Она взяла вещи и стала внимательно разглядывать пижаму. Неужели это — одежда Милены? Но шелковая пижама принадлежала, несомненно, мужчине. По коже у нее пробежали мурашки, когда она подумала, что наденет на себя вещь, которую носит Эжен.

Он смотрел на нее, явно слегка забавляясь.

— Пижама немного велика, но брюки всегда можно подвернуть или спать только в куртке, как в ночной рубашке.

Кристина смущенно поблагодарила и поспешила скрыться в свою спальню. Оглянувшись в дверях, она увидела, что он смотрит ей вслед и улыбается.

— Спокойной ночи, Кристина. Желаю хорошо выспаться.

— Спокойной ночи.

Услышав эту фразу, сказанную по-английски ледяным тоном, Эжен только насмешливо поднял свои черные густые брови.

— Неужели я только один-единственный раз за время нашего знакомства заслужил честь быть названным по имени? Я-то вообразил, что мы теперь хотя бы в обращении между собой можем быть ближе друг к другу.

Вздрогнув от неожиданности, девушка взглянула на него. Она вовсе не хотела быть с ним ближе — это опасно и бесперспективно. Кристина ушла в спальню, тщательно закрыв за собой дверь, не заметив, что он продолжает смотреть ей вслед и в глазах его стоит прежнее теплое выражение.

К их удивлению, утром ярко светило солнце, и после завтрака они сразу же двинулись в путь. Вести машину в такую погоду — одно удовольствие. Эжен был добродушен и весел. Перед выездом они перекусили в небольшом кафе, примыкавшем с тыльной стороны к дому Эжена. Наблюдая за ним в этой обстановке, прислушиваясь к его словам, обращенным к хозяину кафе, она с восхищением признала, что Эжен, конечно же, веселый, остроумный парижанин, а вовсе не тот мрачный, замкнутый тип, каким он показался ей в аэропорту в день прибытия.

Она почувствовала также с удивлением, что ее вовсе не оскорбляют многозначительные взгляды хозяина кафе, а, наоборот, скорее приятно волнуют. Он, конечно, убежден, что она — подружка Эжена, но Кристину это совсем не обижало и не унижало. Она была довольна и спокойна. В это прекрасное утро ее не беспокоили ни неприятности минувшего дня, ни волнения. Она радовалась еще и потому, что полностью выбросила из головы мысли о Хьюго. Когда месяц во Франции подойдет к концу, она и думать забудет о нем.

Уличное движение было не слишком интенсивным. Они быстро двигались на север. Кристина вдруг обернулась, с тревогой глядя на заднее сиденье. Она вспомнила, что ее покупки оставались в машине всю ночь.