Запретная стена

— Нат, — прошептал он, — ты знаешь, мои глаза начинают меня тревожить. Болотный газ разъедает мне сетчатку, как кислотой. Иногда, проснувшись, я целый час не могу увидеть ничего, кроме густого тумана и колышущихся теней. Поначалу я не решался заговорить с тобой об этом, но теперь мне нужна твоя помощь. Если я потеряю зрение, люди нас выгонят. Я не хочу, чтобы об этом пошли слухи… В моем возрасте мне вовсе не хочется снова начинать кочевать по равнинам. Ящеры сожрут слепого старика в два счета.

Нат не колебался ни минуты. Он знал, какое невыносимое раздражение могут вызывать испарения болотного ила, его отец много раз страдал от него во время своей службы на башне.

— Я сделаю все, что смогу, Гун, — сказал он, — вот только, увы, нам не хватает лечебных трав. Они больше не растут на холме с тех пор, как ящеры загадили всю землю и она стала бесплодной.

Дозорный остановил его взмахом руки.

— Я говорю не о настойках. Я в них не верю, в эти старушечьи микстуры. У меня к тебе другое предложение. На равнине, к северу от деревушки Ган-Таар, есть хижина, стоящая на гребне волны. Это было одно из моих пристанищ в те времена, когда я охотился. Дорога до нее и обратно составит один дневной переход. Не мог бы ты сходить туда и принести мне оттуда мой морской бинокль? Он хранится в сундуке, ключ я тебе дам. С этим биноклем я смогу куда лучше справляться с туманом.

Нат нахмурился:

— Но кто будет делать объявления, пока меня не будет?

Гун жестом отбросил его возражения:

— Я внимательно изучил небо, в ближайшие сутки никаких изменений не предвидится. Опасаться нечего — ни облаков, ни осадков. Небо чистое, и все следующие сутки таким и останется. Тебе нечего бояться.

— Хорошо, я схожу, — кивнул Нат.

— Спасибо тебе, — отозвался Гун. — Ты ведь знаешь, наши судьбы связаны. Если горожане решат, что мы не справляемся со своими обязанностями, они нас выгонят… а толпа на улицах, возможно, побьет нас камнями. В Сольтерре полно негодяев, которые только и мечтают от нас избавиться, чтобы провести новую жеребьевку, где они снова смогут попытать счастья. Наше положение не дает покоя завистникам, а потому оно шатко и ненадежно. При малейшей оплошности нас поспешат сбросить с пьедестала.

Весь следующий час Нат провел, отыскивая на карте местонахождение охотничьей хижины Гуна и заворачивая в промасленную бумагу припасы в дорогу. Трижды он выходил на порог, пытаясь высмотреть в лабиринте улиц фигурку Сигрид, но напрасно: девушка словно куда-то испарилась.

«Может, она снова отправилась с отцом воровать землю на окрестных островах?» — подумал он, и это предположение сильно его встревожило. Он знал, что ожидает тех, кто крадет чужой чернозем. Если Сигрид поймают, ее изнасилуют все мужчины клана, а потом посадят на заостренный кол. Только через несколько часов добродушные деревенские ребятишки повиснут у нее на лодыжках, чтобы прекратить ее агонию.

Нат уложил в дорожный мешок кусок вяленой рыбы, несколько лепешек из водорослевой муки, сухую тыкву-горлянку с печеными овощами, привязал к поясу ледоруб и зашел проститься с дозорным.

Он шагал легко и скоро, слушая, как похрустывает у него под ногами корка засохшего ила. Город за его спиной был уже почти не виден за бесчисленными параллельными грядами застывших волн. Мутный серый свет почти не давал разглядеть окружающий пейзаж; в двух десятках метров впереди взгляд терялся в тусклой мгле. Идти приходилось почти вслепую, уткнувшись носом в компас.

Нат полностью сосредоточился на направлении. Чувствовал он себя превосходно, мышцы были наполнены силой, суставы двигались легко и послушно. Пожалуй, он был даже рад, что этот поход хоть немного нарушит монотонную рутину службы на башне.

Теперь главное не заблудиться и не начать бродить кругами.

Жители Алмоа редко решались на прогулки по илистому «льду», разве что на совсем небольшие расстояния. Одни только Мягкоголовые бродили по равнине с присущей им беспечностью, не боясь, что их поглотит какая-нибудь трещина.

«Если не случится бури, — твердил себе Нат, — бояться совершенно нечего. Трещины возникают тогда, когда жидкая грязь начинает волноваться под глиняной коркой. Но сегодня погода будет хорошая… Так сказал Гун, а Гун никогда не ошибается. Значит, причин для беспокойства нет».

Глава 14