Запретная страсть

В то время как серые тяжелые облака заволокли небо, к площадке у главного входа в Ривервуд-Хаус подкатил обшарпанный, заляпанный грязью экипаж. Старая гнедая лошадь с провисшим брюхом казалась поживее Моу, но ненамного. Она стояла, устало опустив голову, радуясь, что вернулась домой. Лоренс Дуглас с трудом вылез из экипажа. Сейчас он выглядел гораздо старше своих шестидесяти двух лет. Его одежда была помята и испачкана кровью, глаза покраснели, а руки дрожали от усталости. Он не спал с тех пор, как покинул дом двое с половиной суток назад, и едва стоял на ногах. Он был слишком утомлен, чтобы предаваться гневу, охватившему его в городе. Бедствие, свидетелем которого он стал в Мемфисе, привело его в неописуемую ярость, но он ничего не мог поделать. Оставалось только лечить уцелевших. Это был верх глупости — нагружать пароход до такой степени. Покачивая головой при воспоминании о раненых, Лоренс привязал лошадь к стойке. Затем, ворча себе под нос, он медленно взобрался по ступенькам галереи. В благодатной тени он остановился, чтобы размять затекшие мышцы спины. Это были долгие два дня, но наконец он вернулся в свой любимый дом, где царили спокойствие и безмятежность.

Полутьма прихожей придавала всему дому какой-то хмурый вид, и он удивился неестественной тишине, встретившей его.

— Эллин? Шарлотта? — Когда ответа не последовало, Лоренс пошел на кухню, надеясь застать там Дарнелл. — Найдется ли у тебя что-нибудь поесть?

Дарнелл обрадовалась, увидев его.

— Да, сэр. Сейчас приготовлю.

Лоренс вошел в комнату и сел за стол. Через несколько минут Дарнелл поставила перед ним тарелку с горячим тушеным мясом, и он расслабился, наслаждаясь каждым кусочком.

— Вы выглядите очень усталым, мистер Лоренс, — сказала она, подавая второе блюдо.

— Я действительно устал, Дарнелл. Я совсем не спал в городе. Было очень много работы.

— Хорошо, ешьте, а я приготовлю вашу постель.

— Благодарю. Я хотел бы также принять ванну.

— Да, конечно, — ответила Дарнелл, выходя из комнаты.

Когда Лоренс вошел в свою спальню, Дарнелл проветрила ее, сменила простыни и приготовила горячую ванну.

— Спасибо, Дарнелл. Кстати, где Эллин?

— Я не видела ее с самого утра, — ответила Дарнелл, не покривив душой.

— Она действительно спасла янки?

— Да, и он довольно приятный мужчина, — заключила она.

— Прекрасно. Я немного отдохну, а потом пойду познакомлюсь с ним. Где он находится?

— В домике надсмотрщика, — сказала Дарнелл.

— В самом деле? — Лоренс был немного удивлен этим, но из-за усталости не стал вдаваться в подробности. — Пусть Эллин придет сюда к ужину. Я хотел бы поговорить с ней.

— Хорошо, сэр.

— А где Констанс и Шарлотта?

— Они обе отдыхают.

Как только Дарнелл ушла, он снял грязную одежду и ступил в ванну. Теплая вода облегчила боль во всем теле, но не сняла эмоционального стресса. Бесплодный гнев охватил его с новой силой. Перед глазами стояли молодые люди с обожженными и искалеченными телами. Их будущее было навсегда перечеркнуто из-за преступной халатности высшего командования. Лоренс содрогнулся от отвращения. Взволнованный, он подошел к постели и лег поперек нее, стараясь изгнать из памяти ужасные воспоминания. В конце концов усталость взяла верх, и он уснул.

Было уже почти темно, когда Дарнелл постучала в дверь его спальни.

— Обед готов, мистер Лоренс.

— Спасибо, Дарнелл. Я сейчас приду, — отозвался он сонно, затем встал и сполоснул холодной водой лицо.

Туалет занял у него больше времени, чем обычно, но наконец он оделся и спустился вниз к обеду. Лоренс рассчитывал увидеть спасенного Эллин солдата. Эта девчонка всегда была способна сделать что-нибудь стоящее, размышлял он с гордостью.

Лоренс вошел в столовую и с грустью подумал, как здесь все изменилось. В расцвете благосостояния Дугласов столовая была самым изысканным местом в доме. В те времена над камином из черного мрамора висело огромное, отделанное золотом овальное зеркало. Камин остался, но зеркало давно продали, чтобы выручить денег на еду. Единственное, что напоминало о его существовании, это жалкое, окаймленное грязью пятно на стене. Великолепный белый бордюр с изящными цветами магнолии и абрикосового цвета стены выцвели и покрылись пылью в результате многолетнего запустения. Некогда роскошные бархатные шторы, того же абрикосового оттенка, что и стены комнаты, теперь невзрачно болтались на окнах, пропыленные и грязные. Прекрасная мебель вишневого дерева больше не сверкала, так как давно уже некому было ее полировать, а дорогой ковер весь вытерся. Лоренс удивлялся, почему Констанс настояла, чтобы они обедали здесь. Ведь она знала, что ветхость этой комнаты производит гнетущее впечатление. За столом Лоренс застал только Констанс и Шарлотту, хотя ожидал увидеть всю семью.

— Добрый вечер, дедушка, — сказала Шарлотта, заметно волнуясь.

— Добрый вечер, Констанс, Шарлотта, — ответил он, занимая свое место. — А где Эллин?

— Я не видела ее с полудня, — сказала Шарлотта.

— Где этот молодой человек, которого она спасла? Он настолько серьезно ранен, что не может присоединиться к нам?

Констанс побледнела.