Запретная страсть. Сборник эротических рассказов

Отстранившись, Артур Данилович не мог отдышаться. Без сил откинулся на стул и усталым, все еще мутным взором наблюдал за распластавшейся на столе Владой и думал, что к черту эту академическую этику, когда #академическийоргазм насколько прекрасен.

Благосклонность и её последствия

Сеттинг и персонажи: фэнтези, тайная полиция.

Аннотация: Ганна провалила задание и теперь вынуждена за это ответить… тем или иным способом.

Ганна, профессиональная воровка из соседней провинции Олдвин, уже не в первый раз работала с правительственными тайными службами, однако под командование одного из самых опасных людей в Империи её занесло впервые. «Занесло», потому что этого замечательного человека оказалось совершенно невозможно сразить наповал воровским обаянием, заметно облегчающем дела насущные, а иногда и приносящем дополнительный заработок, некоторого рода влияние… или, банально, благосклонность.

Прославленный Филин оказался холоднее камней, что она любила перебирать на берегу моря в детстве. И гораздо, гораздо тверже, когда дело касалось работы. Но что-то подсказывало ей… что-то профессиональное, можно сказать, чуйка, что выработалась с годами — не всё так просто с этим человеком. Его большие глаза на худощавом лице блестели холодным пламенем, которое он подавлял в себе с легкостью, присущей умелому лицемеру и манипулятору, поэтому девушка ни разу за несколько встреч так и не смогла распознать, что творится у него в душе на самом деле. Понятно только одно: и Филин, и власть, которой он обладал, вызывали у Ганны противоречивые чувства — необъяснимое влечение и страх, возникший бы у каждого, кто слышал про сотни, а может и тысячи смертей у него за душой.

И сейчас, когда Ганна подходила к двери помещения, где временно обосновался заказчик, об успешно проваленной операции она думала во вторую очередь. В первую — о том, каким образом можно снискать чуть меньше гнева, не угодить в тюрьму и получить хотя бы часть денег за проделанную работу. Прятаться от офицера тайной полиции было бы не самой лучшей затеей в её жизни.

Её пропустили без лишних вопросов. Как будто ждали… как будто были уверены, что воровка вернется, даже несмотря на собственную ошибку. Когда Ганна вошла к офицеру, дверь за ней закрылась, а сама она осталась около входа, взглядом ища Филина и попутно осматривая окружающую обстановку. Эту конспиративную квартирку она видела впервые; окружение не славилось превосходными интерьерами или типичной имперской отделкой помещения. По правде говоря — напоминало сарай, в который затащили письменный стол, за которым сидел Филин. Положив ноги на стол, он в глубоких раздумьях вертел нагайку в руке и отвлекся от занятия, когда перед ним предстала Ганна.

Не выпуская инструмент из рук, Филин молча поднялся и приблизился на расстояние, с которого ему хорошо были видны бесстыжие глаза неудачливой исполнительницы.

— А вот и она, — сходу начал Филин, проигнорировав все нормы приличия. — Как идут дела? Не перетрудилась, милая?

— Да вроде и нет… — поначалу не уловила иронии Ганна.

— Может, тебе чаю налить? Орехов в меду поднести? Бочонок винишка коллекционного открыть? — с каждым новым вопросом тон его голоса повышался, пока Филин не перешел на крик. — За такую-то, блядь, великолепную работу!

Она широко улыбнулась, нервно поглядывая на нагайку, что он покручивал с руке.

— Это была случайность.

— Случайность? — выкрикнул Филин. — Случайность — то, что мы с тобой разговариваем в уютной обстановке конспиративной квартирки, а не в тюремной камере.

Ганна почувствовала себя ребенком, которого отчитывали за плохое поведение. По правде говоря, даже во взрослом возрасте она и выглядела, как ребенок. Маленькая, что пролезет в любую дыру и щель, перелезет через любую ограду и не побоится сорваться с веревки из-за веса, если вдруг понадобиться взобраться на высокую крышу. Маленькая и до жути миловидная. Картину портили только глаза, сверкающие ярче полной луны на чистом небе, стоило ей только увидеть перед собой привлекательного мужчину.

— Это не случайность, это ты проебалась, — закончил он свою мысль.

— Вполне очевидно, — нехотя согласилась Ганна, переминаясь с ноги на ногу.

— И что же мы будем с этим делать?

О, учитывая многолетний опыт работы под всякими интересными мужчинами, Ганна знала, что они будут делать. Знала, и не без предвкушения грациозно выпятила грудь, как бы невзначай поправив слабые завязки на рубахе, бесстыже демонстрируя все возможные достоинства благодаря глубокому декольте.

— «Мы»? — с наигранным удивлением переспросила Ганна. — Нагайка-то у вас… вам и решать.

Недвусмысленность намёка Филин понял сразу, но от поступившего предложения как бы удивленно вскинул бровь.

— Неужели? А если я сдеру с тебя портки и прикажу отсчитать тридцать ударов?

— Только если драть меня будете лично вы, — нахально улыбнулась Ганна, как бы невзначай поведя плечом, с которого тотчас же самым что ни на есть манящим образом сполз рукав. — Вам я готова доверить всю себя.