Запретная связь

Весь вечер, Тайлер лез к своей девушке, что по сути было некультурно, в присутствии родителей, а не только незнакомого человека. Даже главе семейства это не понравилось. Он весь ужин отвлекал блондинку разговорами о работе, что бы хоть как-то скрасить этот момент невежества. А после увел девушку на террасу, пока хозяйка дома убирала со стола и готовила все к чаю.

— Извините меня, мисс Гриффин. Я не знал, что так получится. Если бы знал, не пригласил бы его…

— Не беспокойтесь, Джейк. Молодо — зелено. — усмехнулась Гриффин, а самой хоть плачь от бессилия. Отпускать? Не отпускать? Вот в чем вопрос.

— Лекса не такая. Она выше этого. Это все придурок Кемерон… Извините.

— Все хорошо. — рассмеялась девушка, понимая, что родители не долюбливают темноволосого отпрыска. — А какая Лекса?

Мужчине не показался этот вопрос странным. Ему наоборот понравилось, что та интересовалась, чего не делал никогда друг дочери.

— Более сдержанная… Добрая, милая, наивная, честная, скромная, умная. По ее уму, я бы предположил, что вы ровестницы. И она может управлять моей кампанией, ее просто нужно правильно направить. Спасибо, что помогаете ей. Только не бросайте… У нее появилась тяга к работе и рвение, после ваших совместных посещений мероприятий, даже Эбби заметила.

Гриффин усмехнулась.

— Не брошу, Джейк. А сейчас извините, но мне пора. Поблагодарите за меня Эббигейл, чудесный ужин!

— Но…

— У меня завтра ранний самолет, Джейк.

— Да, конечно, мисс Гриффин. Может, как-нибудь вы к нам еще загляните?

— Не сомневайтесь. До встречи, Джейк. — устало пообещала блондинка, прощаясь пожатием руки.

— До встречи, мисс Гриффин. — улыбался Вудс. Вот если бы Кларк была мужчиной, для его дочери было самое оно. Пронеслась мысль в его голове, пока девушка садилась в тонированный автомобиль.

— А где мисс Гриффин? — спросила Эббигейл.

— Она попросила попрощаться со всеми, поблагодарить тебя дорогая за чудесный ужин. — он чмокнул жену в щеку. — Но у нее завтра ранний самолет и ей пришлось покинуть нас.

Слушая отца, у брюнетки было и без того подавленное настроение, а сейчас оно стало еще хуже, упало ниже плинтуса. Хотелось устроить истерику, послать Тайлера куда подальше, с его закидонами и свалить на необитаемый остров. Там нахреначиться спиртным и сдохнуть в одиночестве… Но она сдержалась, каких сил ей это требовалось никто не поймет.

— Пап… Мы тоже поедем. Завтра в школу.

— Да, хорошо, дорогая.

— Спокойной ночи, девочка моя. — прошептала вслед за отцом мать, поцеловала дочь и кивнула парню, на прощание. Эбби ушла в кухню, разбираться с грязной посудой.

Отец обнял Лексу на прощание, пожал руку Тайлеру из-за элементарной вежливости, но с неохотой и проводил их до двери.

Теперь Лекса замечала, что рядом с ней, всегда была невзрачная, старая ретро — машина. Которая не бросалась в глаза, в ней-то и обитала шатенка по имени Октавия.

Парень и девушка уехали домой на такси.

Все это время, брюнетка безумно переживала и даже по приезду домой, не смогла сомкнуть глаза. И только когда Тайлер захрапел, школьница могла пустить бесконечные слезы горечи. Кто-то скажет, что она плакса. Да нет, все это делалось в тишине и без лишних глаз. Только перед блондинкой она не могла скрывать их, только перед ней, она не могла скрывать ничего.

Лекса в середине ночи, встала и ушла в уборную. Там набрала номер телефона, с которого слались смс, но «абонент, не абонент»… Девушка шумно зарыдала, включая воду в душе. Так она просидела почти до утра. Сделала утренние процедуры и отправила смс-сообщение.

Цветочек: Кларк, прости меня за Кемерона… Пожалуйста, ответь мне… Вспомни, я не могу без своей Дьяволицы…

Позже Вудс начала собираться в школу, понимая, что она никуда не полетит и мечты о совместно проведенной неделе разлетелись на мелкие осколки. Хоть пазл собирай…

Внешний вид у Вудс был слегка памят: волосы всклокочены, лицо бледное, глаза выпучены, зрачки широкие. Впервые она сутулилась, как будто на ее плечах была не подъемная ноша. Втягивала голову, чтобы быть менее заметной, для окружающих. Чтобы никого не встретить из знакомых. Хотя… Это же школа. Тут, каждый первый тебе знаком.

Руки у нее дрожали, ноги подгибались из-за бессонной ночи. Но спать совсем ей не хотелось. Она была подавлена, разбита, убита. И могла полностью возненавидеть Кемерона, если бы не одно но… Она сама привела парня к таким действиям. И еще можно сказать, что тот героически терпел. Мог же рассказать отцу ее, матери, общим друзьям…Запретить видеться с женщиной. Не выпускать из дома. Но не делал ничего. Может все же понимал? А ревность, есть ревность. Она всем застилает глаза. И при ней вообще можно было натворить всякой херни. На что даже обидеться будет грех.

Внутреннее состояние было не лучше. Упадок сил, слабость, дрожь каждого органа, головокружение, туман в глазах. Даже дышать было тяжело. Вот она и погибель. Внутренняя, внешняя, без разницы. Лексе казалось, что она и до вечера не доживет.

Прислонившись к стене и переводя дух, школьница пропустила звонок на урок. Решив, что на первый урок не пойдет.