Запретная связь

— Сейчас она в морге. Близкие, думаю похоронят ее тихо, без лишних глаз (папараций). Так как нам даже не разрешили вскрыть ее тело. Все, что мы узнали, от семейного доктора, который делал заключение о констатации смерти… Это то, что в нее было произведено три выстрела в грудь, из крупнокалиберной винтовки, с глушителем. Так как ты была ближе всех, ты и слышала приглушенные хлопки. И еще ушиб головы, следствие удара об напольную плитку. — Маркус знал, что не должен был этого рассказывать, но подумал, что так девушка быстрее поймет, осмыслит происходящее и он знал, что та ничего никому не расскажет. Ибо в таких состояниях, чаще всего не все детали запоминаешь.

— Как убийца мог пройти на территорию? — серьезно спросила Лекса не понимая, ибо помнит, что их в ворота-то пропускали строго по име́нно, было много охраны.

— Это кто-то, кто был, как говорят из своих… — задумчиво произнес мужчина. — Кто был в списке приглашенных… Кто составлял этот список, Лекса?

— Думаю, сама…

— Также ответил и ее ассистент, мистер Блейк. Лекса, ты была ближе всего к ней, ты знала ее секреты… Возможно ты знаешь, кто ей мог навредить?..

— Нет, она уберегала меня от всех тайн. — девушке заботливо был протянут платок, так как она вся залилась слезами, похоже даже не подозревая об этом.

— Что ты можешь рассказать о Беллами Блейке?

— Он ее любил… был лучшим другом, ее правой рукой на работе.

— Ты знала, что при кончине мисс Гриффин, компания «Скайкру» достается двум людям: Беллами Блейку и Майе Кейн?

Да-да, его жене. И он мог быть подозреваемым, но у него было чистейшее алиби, он был на задании, вместе со своим коллегой.

— Нет.

— Лекса, а на фоне любви Кларк к тебе… Мог ли мистер Блейк, заказать ее, что бы она не досталась никому?

— Как можно убить любимого человека?! — в сердцах выкрикнула брюнетка.

— Тут еще компания фигурирует… — печально протянул мужчина и в этот момент, Вудс вспоминает Костию Грин… Может она развелась все же с мужем?

— Костия Грин… — быстро проговорила она.

— Жена сенатора Грина? А она-то…

— Она любила Кларк и хотела развестись с мужем, может он что-то…

— Мы и их проверим, Лекса. Спасибо. Есть еще какие-то догадки?

Лекса устало и отрицательно замотала головой.

— Хорошо. Пойдем, я тебе дам во что переодеться и тебя давно уже ждет мать. Ты подпишешь бумагу о не выезде. Пока мы не можем дать тебе полную свободу, ты должна понимать это. И если вдруг, еще что-то вспомнишь… — Кейн протянул визитку. — Позвони мне.

Зеленоглазая кивнула, забирая карточку.

При выходе из участка, ее встретила мать. Она выглядела не лучше, тоже бессонная ночь сказалась…

— Лекса, милая, как ты? — тупой вопрос, но она же мать, которая в данный момент исследовала тело дочери.

— Мам, хватит. Я в порядке, физически.

— Малышка…

Девушка прикрыла глаза, ей совсем сейчас не нужны были слезы и волнения родителей.

— Отвези меня домой, к Тайлеру…

— Нет, мы поедем к нам… Папе, нужно все рассказать и…

— Мам! Не стоит ему, что либо рассказывать. Ты и так говорила, что накануне он плохо себя чувствовал…

— Но мы же твои родители… — хотя женщина понимала, что дочь права. Да, она точно повзрослела с этой мисс Гриффин. Хотя сейчас ее, как будто принуждали выбирать между мужем и дочерью…

— Со мной будет все в порядке. Тем более Тайлер… Скорее всего вернется через неделю. — вспомнила последний разговор с парнем, что мать идет на поправку, отец — поправился. — Мне нужно побыть одной… Если, что я приеду.

Конечно, разговаривая, что с полицейским, что с матерью, она практически шептала. Каждое слово ей давалось тяжело и отдавало болью во всем теле, ее трудно было описать, ибо кровоточил каждый орган в ее «бренном теле». Но мать нужно было успокоить, что бы она сделала, как хотела младшая Вудс.

Блондинка смиренно согласилась.

Пока они ехали до дома Кемерона, Эбби осторожно спросила:

— Доченька, что это за кольцо? — все же в коробке было оно. Брюнетка коробку так и не открывала.

— Кларк, сделала мне… — слезы вновь увлажнили ее лицо. Эбигейл все поняла, останавливаясь. Она сняла свою цепочку с шее и произнесла, думая, что так облегчит боль единственной дочери.

— Давай, его повесим на твою шею, в память… — брюнетка вытащила коробку из кармана, протягивая матери. Та сделала все сама. Зеленоглазая лишь дотронулась рукой, когда кольцо было уже на ней, на цепочке и на шее.

Нужно ли было говорить, что оно было прекрасно? В той женщине, в той Богине все было прекрасно, также, как и вещи, которые ее окружали.

Лекса вошла в квартиру и хотела замертво плюхнуться на кровать, как ее неожиданно обняли, сильные, мужские руки прижали к себе.

— Крошка, я только вернулся. Я так рад тебя видеть, я так соскучился…

34

— Крошка, я только вернулся. Я так рад тебя видеть, я так соскучился… — счастливо говорил Кемерон.

Лекса его даже не обняла, понимая, что не сможет побыть одна, сдохнуть одна… Лучше бы поехала к родителям.