Запретная связь

Просила прощения Богиня, и Лекса не переставала удивляться этой необыкновенной женщине. По сути ей нужно было просить прощение: за то, что рассказала все парню, за то что позволила этому случиться, за то, что не уберегла… Но эти признания, как она понимала еще впереди.

Девушки остались дома. Расположившись на полу, в гостиной, на каких-то специальных напольных мехах, перед горящим камином.

— Ну, что Ангелочек, ты успокоилась? — начала голубоглазая, призывая ту к разговору, но продолжала обнимать девушку. Лекса молча кивнула. — Хорошо… А теперь расскажешь мне, откуда этот шрам? Раньше его не было… Я точно помню.

— Это Тайлер… После того, как он стрелял в тебя, в разговоре он неосознанно проболтался мне об этом и я пыталась сбежать от него, после того как он вывез меня в лес… — рассказывала брюнетка полную историю, замечая, как в голубых глазах росла ярость.

— Я его придушу своими руками, и никакая тюрьма его не спасет! — заключила та, потянувшись к телефону, который лежал на журнальном столике, рядом с ними.

— Нет, Кларк. Не нужно, он получил по заслугам. Он уже мертв. — остановила Вудс женщину, рассказывая ей еще и об этом.

— Слишком легкая смерть для ублюдка. — зло выплюнула Богиня.

— Кларк, пожалуйста, не надо, не злись сейчас… Все хорошо, и мы рядом.

— Да, Цветочек мой, ты права, как никогда. — улыбнулась блонди, поглаживая зеленоглазую по длинным волосам.

— Кларк, а как у тебя… Как ты… — немогла правильно подобрать слова брюнетка. — Расскажи.

— Ну, я толком не помню. Помню только твои глаза… Ты смотрела на меня глазами полными боли, я хотела тебя успокоить, но не смогла… Не успела… Я тоже не видела, кто в меня стрелял, но слышала хлопки, затем почувствовала сильный толчки, в область груди…

— Тебе было сильно больно, Кларк? — спросила Лекса, обнимая женщину одной рукой за живот.

— Никакой боли не было, Цветочек, только сильный толчок, такой же, примерно, как при ударе электрическим током. Больно было видеть тебя… Одновременно пришло чувство крайней слабости, и понимание того, что в меня стреляли. Я поняла, что умираю, когда не смогла произнести ни одного слова, что бы тебя успокоить, и я так не хотела оставлять тебя одну, я же обещала… У многих начинает пролетать вся их жизнь перед глазами, а моей первой мыслью было, что я так и не успела сделать тебя моей, моей женой. — усмехнулась печально Кларк. — Казалось, что эта смерть бессмысленна, я еще не сделала так много… Возможно это все, включая тебя и не давало мне покинуть этот мир… Как я понимаю, следующие ощущения были у меня во время комы. Я считаю, что это было нечто большее: на самом деле я перешла за грань жизни и смерти…

Лекса приподняла голову, испуганно взглянув на лицо блондинки, которая продолжала, но смотрела на пламя в камине.

— Это трудно описать. Я почувствовала, как я покинула своё тело, и мое сознание расширилось, я была везде, в богоподобном состоянии, я могла видеть своих близких и чувствовать присутствие других душ. Я видела маму и папу… Я их простила, понимая на что они пошли в то время ради меня… Но от этого лучше не стало… Их все равно нет рядом. Когда я вошла в это другое измерение, как мне опять же казалось, я почувствовала непреодолимое чувство любви и мира. И тут я услышала, как ты зовешь меня… Может быть это все бред, моего разыгравшегося сознания, но я отчетливо помню твой голос, ты называла мое имя и говорила, что тебе нужно было ко мне. Я сразу же очнулась из комы, но не увидела никого, кроме Беллами и не знала, кто эта чудесная девушка, что пробудила меня ото «сна»…

— Кларк, это как сказка какая-то… — протянула брюнетка, понимая, что больше бояться нечего.

— Возможно, хотя мне было впервые за долгое время страшно… Я была одна и чувствовала пустоту внутри себя, как будто должен быть кто-то рядом, но это нереально… Ведь я всегда была одна.

— Нет, Богиня моя, ты не одна. Я всегда была с тобой. Даже в тот день, когда ты очнулась… Я чувствовала, что это ты, но Маркус меня переубедил.

— Богиня? — удивленно приподняла бровь блондинка. — А как же Дьяволица?

— Больше никакой Дьяволицы, я была не права, прости меня…

Девушка просила за все прощение: за свое первое и ошибочное впечатление о белокурой, за своего бывшего…

Гриффин прочитала это по зеленым глазам брюнетки.

— Шшш… Ты не в чем не виновата, пойдем… — Кларк подала руку своему цветочку, что бы та поднялась и повела ее наверх.

— Что мы тут делаем, Кларк? — задала логичный вопрос девушка, когда они вошли в спальню белокурой. Было около шести часов вечера и рано еще было ложиться спать.

— Исправляю вчерашние свои ошибки… — усмехнулась голубоглазая, стягивая с девушки майку через голову.

— Я сама хочу исправить все свои ошибки, Кларк. — произнесла зеленоглазая, намекая, что полностью готова, что больше не стыдиться и нн робеет перед занятием любовью с ней.

Голубоглазая опустила свои руки, давая зеленый свет цветочку, хотя имела сильное, непреодолимое желание вцепиться руками, губами, зубами в эти смуглые, небольшие груди, которые уже давно предстали перед ней. К слову, под майкой Лекса была голой.