Запретная. Ты всё равно будешь моей

Не то чтобы я тут стараюсь ради показухи. Мне, наверное, даже и не хочется, чтобы он заметил. Если он увидит, как я тут переживаю и стараюсь, может подумать что угодно. Если ещё и заметит, как вырядилась, то…

Внутри что-то проваливается от мысли, что какие выводы может сделать Антон. Даже не от мысли. От машинального представления, как он обратит внимание...

Я что, этого хочу? Сердце взволнованно бьётся, но взгляд сам собой ищет его взгляд. Чуть ли не цепляется.

В итоге в момент, когда мне кажется, что Антон вот-вот посмотрит в мою сторону, я отвожу глаза. Смотрю на Игоря, обращаюсь к нему по какой-то ерунде. Кажется, спрашиваю, побеждал ли наш универ когда-нибудь в спартакиаде раньше. Потому что, судя по всему, на этот раз точно победит.

Забавно, но ответ Игоря я прослушиваю настолько, что понятия не имею, каким он был. Даже подсознание не выхватывает.

Зато парню достаточно моего обращения, чтобы возобновить взаимодействие со мной. Тем более что уже становится понятно, что Антон победил. Вернее, наш универ, конечно же. Я ведь говорила Игорю, что переживаю именно за выступление нашей команды.

И едва дождавшись объявления результатов, он хватает меня за руку. Наклоняется вниз и пробирается к дополнительному выходу, который, оказывается, тут совсем рядом. Буквально самая ближайшая дверь к нам. Конечно, наш уход не замечают, тем более что народ суетится, кто-то воодушевлён, кто-то расстроен результатами.

Действуем суматошно, быстро, скорее машинально. Я почти не отдаю отчёт своим действиям. Прихожу в себя уже в машине Игоря. Кстати, судя по салону, крутая иномарка. Неудивительно — по парню и так видно, что при деньгах. Таких вроде бы называют мажорами.

Мне всё ещё не по себе. Вроде как болела за Антона до конца, да и не обещала ему ничего. Но такое ощущение, что должна была остаться. Поздравить его хотя бы.

Растерянно верчу телефон в руке. Может, написать ему? Чтобы успокоиться.

Игорь пока всё равно занят прокладыванием маршрута к своему любимому ресторану, куда собирается меня отвезти.

Почему-то некоторое время подбираю слова. Хотя казалось бы, нет ничего проще, чем поздравить с победой. Тем более парня, с которым не то чтобы близка вообще. С чего я парюсь над тем, что ему написать?

«Поздравляю с победой, ты очень круто себя показал», — в итоге отправляю.

Прочитано почти сразу. Сообщение висит неоткрытым буквально секунды. Значит, народ уже расходится или даже разошёлся. Неудивительно — пока мы с Игорем провозились, пока сели в машину… Уже и вручение либо прошло, либо завершается, пока Антон в телефоне сидит.

«А больше ты ничего не хочешь сказать?» — неожиданно приходит мне в ответ.

Хмурюсь. Типа я должна была целую речь выдать?

Я, конечно, подбирала слова, но откуда Антону это знать? Он там не офигел ждать от меня непонятно чего?

«Ты вообще была в зале?» — приходит новое, не менее непонятное сообщение.

Спрашивает так, будто ждёт гораздо более яркой моей реакции. Предполагалось, что я буду в комплиментах распыляться? Ну да, Антон и вправду впечатлил. Ну так я и признала, что круто себя показал. Не в стихах же мне надо было это излить?

И вообще, если ему так важна моя реакция, мог бы хоть раз посмотреть на зрителей. Если уж не услышать мой голос…

«Была, конечно. Ты бы мог заметить, если бы хоть раз туда посмотрел», — не собиралась предъявлять претензии, но руки сами собой печатают и отправляют такой ответ.

На этот раз Антон отвечает не сразу. Игорь успевает обратить внимание, что я в телефоне зависаю. Он хмурится, а я виновато бросаю на него взгляд. К счастью, никаких вопросов не получаю.

Не к месту возникает мысль — это Игорь так тактичен или безразличен?

«Не хотел смотреть, чтобы не сбиваться», — приходит ответ Антона, который выдаёт как раз совсем не безразличие.

Аж до непривычности. Следя за выступлением Антона и помня о его достижениях, я уже чуть было не суперменом начала его считать. Мне ив голову не приходило, что ему может быть не по себе. Я правда решила, что это он из вредности в зал не смотрел.

А не слишком ли часто я домысливаю за него? И почему-то всегда худшее и бесчувственное. Настолько опасным и непредсказуемым он мне кажется. Просто потому, что выбивается из знакомого мне круга людей.

Ну вот. Мне снова перед ним неловко.

«Волновался?» — просто уточняю.

«Из-за концовки. Это была идея Дема, если что», — приходит ещё один странный ответ.

Концовка? Озадаченно прикусываю губу, пытаюсь понять, что имеется в виду. Последнее испытание типа перетягивания каната? А что тогда могло быть идеей Дема?

Кажется, Антон про другое.

«Я не ждал, что ты выйдешь ко мне, но ты могла бы хоть как-то отреагировать», — в подтверждение этой догадки добавляет он.