Запретная зона

Сергей догадывался, что под повторной обработкой на «Коде-1» подразумевалась проверка его намерений. Бесспорно, если им удалось вытащить из него сведения о бригаде Швеца так, что он ничего не помнил с допросе, они смогут возвращать это состояние сколько угодно раз. Видимо, «Код» был модернизированным детектором лжи. Крильчук запретил себе думать о побеге, тем более что почти наверняка знал — отсюда не убежать. И тем не менее тренированный глаз отмечал во время прогулок номера машин, выезжавших из шахты, количество часовых, интервал движения патрулей, изредка проходивших по территории сотрудников в белых халатах. Иногда из подъехавшего к лаборатории фургона выводили людей с завязанными глазами. Военные носили форму внутренние войск, хотя попадались и десантники. Дважды он видел, как в одну из построек, о назначении которой не знал, вносили покойников, с головой накрытых белыми простынями. Новые лица появлялись либо из опущенных на грузовой площадке автомобилей, либо из зеленой двери с тыльной стороны караульного помещения. Где север, а где юг, Сергей определить не мог, дни считал приблизительно, по числу прогулок — подземелье стерло границы дня и ночи.

На четвертую по счету прогулку его неожиданно вывели наружу. Его и еще троих, находившихся в соседних камерах «отстойника». Но те были бодры и беззаботны, полны решимости услужить хозяевам зоны. Сергей понял, что они — из числа добровольцев, проходивших инкубационный период. Вывели их через зеленую дверь. За ней оказался просторный капонир с широкой трубой посередине, поддерживавшийся металлоконструкциями. Двухметровая дюралевая накладка на трубу оказалась вертикально отодвигавшейся дверью кабины лифта. Разговаривать во время прогулок запрещалось.

Их подняли на поверхность. Первое, что бросилось Сергею в глаза — это вышка, отдаленно напоминавшая Эйфелеву башню. Труба уходила к самой ее вершине, а уровень земли был одним из горизонтов. Неподалеку от вышки стояло современное здание, на востоке виднелся огромный бетонный куб без дверей я окон, похожий на дот.

«Детей подземелья» продержали на холоде до тех пор, пока из лифта не вышли офицеры, в числе которых были и те двое, что предложили Сергею подписать протокол.

— Товарищи офицеры, — обратился к ним тот, что был постарше, — прошу следовать за нами.

Группа направилась к видневшемуся в четырехстах метрах забору. На ровной травянистой лужайке белели мишени. От них до крытой тентом деревянной площадки шла полоса препятствий: врытые в землю столбики, дощатые стенки, подвешенные на Г-образных перекладинах канаты, затопленный водой ров. Слева на сваях лежали щиты, на которых солдаты раскладывали оружие. Здесь были автоматы, гранаты, пистолеты, гранатомет и даже нунчаки и ножи.

Со стороны блестевшей вдалеке реки к площадке мчалась машина с фургоном.

Сергей задержал взгляд на странном сооружении справа от полосы, к которому от вышки тянулся по поверхности толстый желтый кабель. На металлических треногах были установлены аппараты, напоминавшие гигантские телекамеры. Возле сооружения суетились люди в штатском — переключали тумблеры, меняли положения рычагов фидерных устройств, сверяя с приборами и негромко переговариваясь.

Из подъехавшего фургона вывели с десяток молодых парней, одетых в пятнистые комбинезоны и обутых в высокие шнурованные ботинки. Хмурые, высокорослые, обритые наголо, все они, очевидно, были наделены недюжинной физической силой. Каждому было выдано оружие. По команде майора-десантника восемь человек рассредоточились по полигону, двое остались стоять друг напротив друга неподалеку от площадки. К ним подошел лейтенант, объяснил что-то и отскочил в сторону. В ту же секунду двое сцепились в рукопашном бою.

Сергей подумал, что, вероятно, присутствует на показательных выступлениях какой-то зондеркоманды, но то, что происходило перед ним, не только не производило впечатления, но даже в известной степени обескураживало. Двое дрались не очень умело, приемы их были примитивны, бой походил на обычную драку, в которой ставка делается не столько на мастерство, сколько на грубую физическую силу. Вконец запыхавшись, они упали на землю, зарычали, барахтаясь и перекатываясь, затем один все же одержал верх, применив к сопернику болевой прием, и подскочивший лейтенант развел их в стороны.