Запретная зона

— Остальное вы узнаете, если не примете наших условий, — снова зазвучал Голос, теперь уже без патетики, но с прежним покровительственным превосходством. — Вас ожидают забавные сюрпризы в этой неравной борьбе.

— С кем же я борюсь, позвольте наконец узнать? — тихо спросил Петр.

Но Голос молчал, будто нарушилась связь между отсеками. Петр увидел, что «катафалк» стоит в том же месте, где подобрал его час назад. Сработала автоматическая защелка. Это был сигнал выходить.

Он проводил машину тоскливым взглядом. С опозданием догадался, что никого, кроме него, в салоне, конечно же, не было, машина просто оборудована средствами связи, позволяющими обладателю Голоса находиться и в палатах Кремля, вокруг которого они колесили, и в палатах психбольницы имени Кащенко, и в любой другой точке этого государства.

Желтый мигающий огонек светофора неожиданно сменился зеленым. Где-то далеко зашелестели по лужам шины, послышалось гудение троллейбуса, по мостовой, навстречу друг другу проехало несколько машин, затем еще, еще, движение возобновилось и после неестественного затишья казалось Петру чересчур оживленным.

На улице заметно похолодало. К утру обещали снег.

45

О себе Женька беспокоился меньше всего — знал, на что шел. Уязвимым местом было Медведково: потенциальный заложник Мишка, поди, еще не забыл своего путешествия под Киев под опекой безошников, когда два года назад те пытались выманить Женьку с чемоданчиком красной ртути.

Он заскочил домой, позвонил сестре и, не вдаваясь в подробности, предупредил о своем приезде. Прихватив документы и маленький дорожный футляр с туалетными причиндалами, отправился на стоянку.

Того, что «бомба упадет в это же место во второй раз», не опасался: пока он для них покойник. Главное, обезопасить Таньку и племянника, Москва — не Каракумы, есть где укрыться. «Устроился на работу мишенью, причем за бесплатно», — усмехнулся про себя Женька.

Скулеж послышался раньше, чем замелькала тень собачьего хвоста под фонарем.

— Привет, коллега, — пожал он протянутую лапу.

Шериф засуетился, лизнул руку, стал обнюхивать карманы.

— Нету, нету, блокадник несчастный! Сейчас в гости поедем, там поужинаешь.

Услыхав слово «поедем», пес заметался, зазвенел цепью.

— Ты чего на ночь-то глядя? — вышел из КПП Серега.

— Серый, я Шурика заберу? Утром вязать будем.

— О! Это дело, щенка — мне, за полцены.

— Считай, договорились, — Женька защелкнул карабин на ошейнике Шерифа.

Пес нетерпеливо потянул к машине.

— Ты же тачку Николаю сегодня обещал? — недоуменно сказал Серега. — Он заявится через час…

Женька замер, приложил ладонь ко лбу:

— Черт… забыл…

— Нехорошо выйдет, — просительно посмотрел на него охранник, — договорились ведь…

С сожалением посмотрев на вымытую Николаем машину, Женька решил, что успеет добраться муниципальным транспортом, а Николай в Ясенево к своей подружке не попадет, так как через час он работать уже не будет.

— Ладно, — махнул Женька рукой. Из глубины выворачивала «шкода».

— О! С Метелкиным поговори, — обрадовался за друга Серега.

Безработный инженер Метелкин занимался частным извозом. Договориться с ним не составило труда. Правда, за двойной тариф, потому что присутствие в салоне мохнатого пассажира исключало подсадку.

Зина повертел в руках новенькое Женькино удостоверение.

— Одобрям-с, — кивнул он, — хорошее дело!

— Да куда уж лучше, — вздохнула Танька, намазывая маслом бутерброды. — Милиция бессильна, а…

— Ой, не начинай, — поморщился Женька.

Шериф сидел у двери и, провожая жадным взглядом каждый бутерброд, истекал слюной.

— На улицу не выйти, — не могла успокоиться сестра. — Ты про отца Василия нашего читал?

— Читал. Жаль старика.

— Не пугай, Танюшка, — выключил чайник Зина, — раньше мужики на войну как на работу ходили — в порядке вещей.

— При чем тут война, дурень, — Танька не выдержала, скормила-таки Шерифу бутерброд, тот его поймал на лету, зачавкал. — Война — это другое дело, это судьба такая…

— Да хватит скулить, прошу тебя, — взмолился Женька. — Как ты с ней живешь, Зиновий? Сварливой стала — жуть! Стареешь, что ли?..

Пили ароматный «Пиквик», ели бутерброды с красной рыбой из пайка Генерального штаба, болтали о том, о сем.

— Через год у меня будет свое агентство, — шутил Женька, — через полтора — офис на Тверской, через два я переманю к себе всех спецов из МУРа. Судьба, говоришь? Вот и у меня, видать, такая судьба, что именно мне выпало покончить с пре-ступностью в Москве раз и навсегда. Я чувствую.

— А Ерину что останется? — смеялся Зина.

— Ерин будет присматривать за Шерифом, — «серьезно» сообщил Женька, — а Степашин возглавит КФС…

— Это еще что?

— Кафе «Столетник» при агентстве.

— А меня куда?

— Остаешься по снабжению…

Мишка спал. Прохор, укрытый платком, шебуршал в клетке, ругался по-своему от обиды на то, что его лишают общения. Шериф, нажравшийся деликатесов, отдыхал от караульной службы.

— Женя, у тебя ничего не случилось?

Женька знал, что сестру не может не озадачить его поздний визит, да еще с Шерифом, и все ждал, когда же она спросит об этом.