Запретная

– Останешься здесь, пройдешь небольшое обучение и сама увидишь. Ты сильнее меня, Олеся, и, вполне возможно, сможешь разглядеть убийцу и предупредить Разина. Не хочешь использовать этот шанс?

– А вы опять будете пытаться подложить меня под Клауса?

– Нет. Хотя ты ему действительно нравишься. Выбор остаётся за тобой, Олеся. Только открыв в себе дар, научившись им пользоваться, ты сможешь совершить невероятное. А в этом могу тебе помочь лишь я. У тебя есть время до утра. Выбирай сама.

И ушла, оставив меня в тёмной пустой комнате с напитанными артефактами и пустотой в душе. Да, мне предстояло всё взвесить и решить, как быть дальше. Самой. Что я и сделала.

И я осталась.

Наверное, это было крайне глупое решение, недальновидное и совершенно бессмысленное. Надо было бежать из обители сломя голову. Но куда? А еще больше всего на свете я хотела сделать всё для того, чтобы спасти Дениса. И если ради этого придётся остаться у Мудивы на целый месяц, то это не такая большая жертва. В конце концов, урок я извлекла и доверять ей не собиралась. Но она единственная, кто мог научить обращаться со своими способностями.

Разум понимал, а сердце ныло от тоски. Сколько раз за эти дни я порывалась найти Дениса, поговорить, объяснить, но каждый раз отступала. Возможность у меня была. Оракул вручила мне личную сферу переноса в первую неделю начала наших занятий.

Долгими ночами, напитав сущность артефактами, я сжимала сферу в руке и раз за разом убеждала себя, что так будет лучше и правильнее.

Денис был зол на меня. Несмотря на информацию о его похождениях по всему свету, которую ежедневно любезно предоставлял мне Клаус, я не могла отступить, раз за разом находя оправдания поступкам некроманта. Глупо, по-детски, но это единственное, что удерживало меня от нервного срыва. Надо сказать, светловолосый колдун все эти дни тенью следовал за мной, пытаясь склонить к связи. Мудива говорила, что это невероятный интерес, Клаус никогда так долго ни на кого не западал. Я считала, что просто задела самолюбие могучего скандинава, не привыкшего к отказам. И добавить к своему списку побед оракула хотелось.

Так вот, явись я к некроманту с извинениями и оправданиями, Денис вполне мог прогнать меня, даже не дав и слова сказать. А если бы нам всё-таки удалось поговорить, то мужчина, понимая всю опасность, точно не дал бы мне вернуться в обитель, заперев где-нибудь под магическим замком. Возможно, дополнительные меры на Совете будут приняты, но убийцу это вряд ли остановит. А если меня не будет там, то спасти его будет некому.

Так что мне оставалось лишь одно: учиться, учиться и еще раз учиться.

То, чему маги учатся с рождения, я должна была освоить за считанные дни. Сомневаюсь, что кто-то мог найти ученицу прилежнее и старательнее.

Погружение в транс, простейшие проклятья, вызывающие ожоги на пальцах и кровоподтёки на теле, стихийное лечение, после которого в голове была сплошная каша, искусственная кормёжка сущности, силовые потоки, пронизывающие весь мир, постепенное раскрытие дара, снятие блокировки и первые видения. Еще смазанные, короткие, но не менее ценные.

Прошлое, настоящее и будущее. Я пыталась разобраться во всем этом и не потеряться, оставаясь сама собой, учась ставить маячки, по которым можно было вернуться из транса.

Сколько раз Мудива пыталась урезонить меня, заставить сбавить обороты и не спешить так сильно. Всё равно всей силой так сразу мне не овладеть. Но я не могла остановиться. Вечерами мне едва хватало сил доплестись до комнаты, принять душ и завалиться спать, чтобы встать через пять часов и снова браться за работу. Сны мне не снились, а если и приходили, то все были связаны с Разиным. Он стал моим наркотиком, панацеей и, несмотря на разлуку, чувства только крепли. О каких сторонних амурных похождениях могла идти речь при таких условиях?

Оракул была права. За две с половиной недели стать великой ведьмой у меня бы точно не получилось. Но общие аспекты, основные принципы я четко усвоила и при должной практике в течение полугода могла полностью взять контроль над своими способностями, став тем самым великим оракулом, о котором говорила Мудива. Вот только нужно ли было это мне? Видеть будущее, знать, что будет, и в большей части не уметь предотвратить.

Страшно, больно и жутко.

Первые картинки чужой жизни открылись за пару дней до Совета. Родители, стремительно состарившиеся, с поникшими плечами, сгорбившиеся, сломленные горем и лишенные самого дорогого – своих детей. Я не винила их за произошедшее и продолжала любить и благодарить за счастливое детство, которое они нам подарили с Алисой.