Запретное

― Как любезно с его стороны, ― отвечает Кит, все еще яростно листая журнал, его голос источает сарказм. ― Но довольно трудно поверить в это, когда всего несколько часов назад его руки сжимали мне шею.

― Ты знаешь, что тоже принимал в этом участие. Ты ударил его первым! ― я нервно бросаю взгляд на закрытую дверь кухни. ― Послушай, я не собираюсь спорить с тобой о том, кто что начал. Как участвующие в драке, вы оба виноваты одинаково. Но просто спроси себя в первую очередь: почему Лочен был так расстроен? У скольких твоих друзей есть брат, который полночи ждал бы их возвращения? Который прочесывал бы улицы в три часа ночи в страхе, что могло случиться что-то ужасное? У скольких есть братья, которые ходят в магазин для них, готовят, ходят на родительские собрания и защищают, когда их выгоняют из школы? Ты так и не понял, Кит? Прошлой ночью Лочен потерял контроль, потому что заботится о тебе, потому что любит тебя!

Кит бросает журнал на стол, от чего я вздрагиваю, его глаза наполняются гневом.

― Разве я просил его об этом? Думаешь, я хочу зависеть в каждой мелочи от своего чертового брата? Да, ты права, у моих друзей нет таких старших братьев. У них есть братья, которые тусуются с ними, получают нагоняй с ними, помогают им подделать удостоверения личности, пронести их и прочие вещи в клуб. В то время, как у меня есть брат, который говорит мне, когда быть дома, и бьет меня, когда я опоздал! Он мне не отец! Он может притворяться, что заботится, но только потому, что у него немного власти! Он не любит меня как папа, но совершенно точно считает, что может говорить, что мне делать каждую секунду в течение дня!

― Ты прав, ― тихо говорю я. ― Он не любит нас так, как любил папа. Отец свалил практически на другой конец света со своей новой семьей в тот момент, когда настали трудные времена. Лочен мог в прошлом году бросить школу, устроиться на работу и съехать. Он мог бы в следующем году сбежать в университет в другом уголке страны. Но нет, он остался в Лондоне, даже когда учителя отчаянно рекомендовали ему поступить в Оксбридж[6]. Он остался в Лондоне, поэтому он может жить здесь и присматривать за нами, чтобы быть уверенным, что с нами все хорошо.

Киту удается подавить сардонический смех.

― Ты обманываешь сама себя, Мая. Знаешь, почему он не уехал? Потому что он чертовски напуган, вот почему. Ты видела его ― он даже не может без заикания разговаривать со своими одноклассниками, будто какой-то тормоз. И уж конечно, он остается здесь не из-за меня. А потому что опьянен властью ― он получает кайф от командования Тиффом и Уиллой. Это заставляет его чувствовать себя лучше, так как в школе он не может связать ни слова. И он остался здесь, потому что обожает тебя, потому что ты всегда на его стороне, ты считаешь его кем-то вроде Бога, и его сестра ― его единственный в мире друг, ― он кивает головой. ― Как это жалко!

Я смотрю на Кита, на гнев в лице, цвет щек, но больше всего на грусть в глазах. Мне больно видеть, что он все еще страдает из-за отца, и я постоянно напоминаю себе, что ему только тринадцать. Но я просто не могу найти способ заставить его выйти за пределы своего эгоизма, даже на секунду, и посмотреть на ситуацию с другой стороны.

Наконец, я в отчаянии говорю:

― Кит, я понимаю, почему ты возмущен тем, что Лочен всем управляет. На самом деле, понимаю. Но не его вина в том, что отец ушел и что мама такая, какая есть. Он просто заботится о нас, потому что больше некому. Я обещаю, Кит, Лочен гораздо охотнее остался бы тебе братом и другом. Но только подумай, что в данной ситуации ему еще оставалось делать? Какой у него был выбор?