Запретное пламя

Абнер тихо засмеялся. Он никогда не заме­чал за собой такой сильной жажды мести, но мысль отплатить Кэтлин за то, что она с ним так обошлась, была воистину приятна.

Когда Кэтлин, запыхавшаяся и бледная, появилась у магазина, Рэйф уже ждал ее.

– Где ты была? – нахмурившись, спросил он.

– Заходила на почту проверить, не пришло ли что-нибудь.

– Ты выглядишь так, словно бежала всю дорогу, – заметил он. – Ты купила все, что хотела?

– Да. Поедем домой прямо сейчас?

– Если ты готова.

– Готова!

Он вопросительно посмотрел на нее, ничего не понял и пожал плечами. Эти женщины… Их невозможно понять. Она так ждала этой поездки, а теперь, похоже, не может дождать­ся, когда они отправятся домой.

Кэтлин не упомянула о встрече с Абнером, решив, что расскажет об этом Рэйфу позже, дома. А теперь она сидела и смотрела на дорогу, думая, нет ли какой-нибудь возможности, не роняя своей гордости, дать Рэйфу понять, как он ей нужен.

То, что приближался субботний вечер, от­нюдь не радовало ее. Что, если он опять пред­почтет провести ночь в борделе, а не с ней?

За ужином Кэтлин не находила себе места, понимая, что если она не решится сегодня ве­чером, то не решится никогда.

«Как только поужинаем и я вымою посу­ду, – подумала она, – я скажу Рэйфу, что была не права и что не имела в виду тех страшных вещей, что сказала тогда».

Рэйф стоял перед маленьким овальным зер­калом на комоде в его комнате и брился. Ему надоело проводить каждый субботний вечер в публичном доме, думал он, на самом деле ему хотелось спокойно посидеть вместе с Кэтлин в гостиной. Но он знал, что не может находить­ся с ней в одной комнате, не касаясь ее. Даже находиться с ней в одном доме было пыткой. В будние дни всегда хватало дел снаружи. Но по субботам ковбои рано уходили, чтобы съездить в город.

Он надел чистую рубашку, взял шляпу и вышел из комнаты. Если не считать проблем с Кэтлин, жилось на ранчо «Сэкл Си» неплохо. У него были дом, еда и карманные деньги. Же­ребец Кэтлин быстро выздоравливал. Раны на шее и боках заживали, и Поли был уверен, что со временем срастется и нога.

Кэтлин сидела в общей комнате с корзиной штопки на коленях. Как всегда, его поразила ее красота. На ней было розовое платье с высо­ким кружевным воротничком и пышными ру­кавами. Облегающий корсаж подчеркивал грудь, а широкий пояс – тонкую талию. Воло­сы, золотые, как солнечные лучи, падали мяг­кими волнами на плечи, убранные с лица уз­кой розовой атласной лентой. Ее профиль был таким мягким и женственным, шея – такой нежной и притягательной…

Кэтлин подняла грустные глаза, когда Рэйф вошел в комнату.

– Едешь в город? – спросила она, выдавив из себя улыбку.

Рэйф резко кивнул.

«Сейчас, – думала Кэтлин, – скажи ему сей­час ».

– Желаю хорошо провести время.

– Спасибо.

Он уже собрался повернуться, но что-то в ее глазах удержало его. Она выглядела грустной, и неожиданно он почувствовал себя виноватым в том, что оставляет ее одну каждый субботний вечер. Но потом он отогнал от себя эти мысли. Она могла удержать его дома, если бы хотела.

Горло Кэтлин сжалось. Это должно произой­ти сейчас, думала она, но никак не могла най­ти нужных слов. «Прости, что я так вела себя в нашу свадебную ночь», – подумала она, ре­петируя про себя. Давно пора было произнести это простое извинение… Почему же она не может произнести ни слова?

Вместо этого она, к своему ужасу, выпа­лила:

– А у тебя есть своя девушка в борделе? Рэйф посмотрел на нее, пораженный тем, что порядочная богобоязненная женщина за­дает такие вопросы, а потом рассмеялся.

– Своя девушка? Господи, Кэтлин, да у меня там нет никакой девушки.

– Не понимаю.

– Я ни разу не притронулся ни к одной из них, – признался он.

– Ни разу? – на душе у нее стало неожидан­но легко и весело.

– Ни разу.

– Почему, Рэйф?

– А ты не знаешь?

Глаза Кэтлин, ясные и зеленые, словно оке­ан в тихий летний день, широко раскрылись. Она медленно покачала головой.

– Почему, Рэйф? – повторила она, надеясь, что он скажет слова, которые ей так страстно хотелось услышать.

– Из-за тебя, – его голос был тих, темные глаза всматривались в ее лицо. – В первый раз, когда я пошел туда, я собирался попробо­вать с одной из них. – Он пожал плечами. – Там даже было несколько совсем неплохих, но потом я вспомнил тебя, Кэтлин, и не смог этого сделать. Я хочу тебя, Кэтлин, и никого другого.

Это были не те слова, которые она хотела слышать, но они наполнили ее радостью. Он никогда не был ни с одной из них! Облегчение было слаще меда… Все страшные картинки, которые рисовало ей воображение каждый субботний вечер, когда Рэйф уходил из дома, ста­ли бледнеть и забываться.

– Кэтлин…

Она услышала вопрос в его голосе, увидела желание в его глазах и поняла, что больше не в силах сопротивляться. Поднявшись и уронив корзину на пол, Кэтлин вошла в объятия Рэйфа. Она прижалась лицом к его груди, неожи­данно потеряв уверенность. Она чувствовала частое биение его сердца под своей щекой, на­пряжение, с которым он прижимал ее к себе. Его губы прикоснулись к ее волосам.