Запретное: Промо

– Хорошо. Вечером, после службы, часикам к девяти, заедь ко мне на дачу, в баньке попаримся, партейку в домино сыграем, заодно обсудим твоё предложение, хочу лично послушать.

– Понял. Буду к девяти.

– Отбой.

Послышались гудки. Виктор Алексеевич положил трубку, отхлебнул чаю и вытащил из коробки две пухлые тетради, склеенные между собой. На титульном листе трафаретными буквами выведено: «Таня». Открыл наугад где-то в середине…

***

Осень 198* года СССР. Город Ленинград.

(история из Тома 4 романа «Кофе с молоком»).

В конце лета 198* года меня комиссовали из армии по ранению. Опалённый войной и не по годам повзрослевший из Афганистана я вернулся загорелым, дерзким, злым и голодным по наслаждениям обычной гражданской жизни, которых был лишён на армейской службе. Первую неделю помню смутно, сначала пару дней не вылезал из койки с Надей, моей знакомой по школе и соседкой по дому, у неё как раз родные укатили за город и мы отрывались, как могли, потом, отмечая дембель, пил без просыху в ресторанах со своим старым приятелем Мишей Михельсоном. Он к тому времени уже стал одним из «королей фарцы» Ленинграда. Зарубежными шмотками лично больше не торговал, для этого была сеть из нескольких десятков помощников, сам занимался обменом валюты и успел набрать неплохие обороты, вот только безопасность по-прежнему оставалась его слабым местом. Миша предложил мне вернуться и работать в доле. Валютные операции и раньше были под запретом и сурово наказывались, но теперь за валютчиками кроме милиции и КГБ активно охотились воры и бандиты разных мастей. Можно было и в «Кресты» заехать, и финку под ребро получить, однако игра стоила свеч. За один день работы валютчики делали годовую зарплату советского служащего, а иногда и больше. Я без раздумий согласился. Опасность меня не страшила, наоборот, в Афганистане я был инфицирован «риском» и теперь, словно наркоман, изголодавшийся по пайке героина, жаждал снова получить заветную дозу адреналина. Да и на рестораны с женщинами требовались деньги.

Началась новая жизнь. Отгуляв дембель, я восстановился в баре, в котором трудился до армии. Формально, по трудовой книжке, я числился гардеробщиком, но в реальности «стоял на воротах», охранял вход, не пускал пьяных и выкидывал на улицу дебоширов. Мои приятели всё так же работали там, но «Пряник» уже старшим смены, а Марата повысили до администратора. Кроме официального трудоустройства, эта работа имела два преимущества, во-первых, можно было неплохо наваривать на очереди, пропуская желающих внутрь за деньги, а во-вторых, частыми завсегдатаями бара были иностранцы: моряки и туристы, в основном финны, которые охотно меняли валюту по выгодному курсу. На «воротах» я стоял в ночь сутки через трое, а всё остальное время работал с Мишей.