Запретное видео доктора Сеймура

От лица Сеймуровского института я соглашусь уступить вам мировые права на книгу. Все доходы от нее пойдут вам.

Понятно. Значит, вы как-нибудь протянете на страховку Алекса. И свою скромную зарплату.

Вы получите факс от моего адвоката сегодня же.

[Следует долгая пауза.] Буду ждать с нетерпением.

Ага.

Когда будут улажены формальности, можете вернуться и забрать кассету. Я отдам вам ее вместе с письменной клятвой, что копий я не делал. И вот еще что, Саманта.

Что еще?

Мне понадобятся банковские реквизиты вашего института.

Зачем?

Я хотел бы сделать пожертвование.

Пожертвование?

Потому что я всем сердцем поддерживаю его деятельность.

[Она натужно улыбается и покорно кивает.]

Я вышлю вам бланк. Кстати, вы действительно оставите все свои признания в книге?

Нет.

К разговору о вашей приверженности правде.

Я привержен правде. Но моей правде.

Неужели?

Однозначно.

Тогда почему?

Я уберу свои признания, потому что это неправда.

Простите?

Все это я придумал. И дядю, и брата, и избиение. Это все просто истории. Истории, Саманта. Это мой товар. Мой заработок. Мое призвание, если желаете торжественности.

Я вам не верю. Это правдивые истории. Вы плакали. Вам было больно.

Верите вы мне или нет, не имеет ровно никакого значения. Теперь это моя книга. Так что я сам решаю, что в ней правда. Оставить их было бы бесчестно. А я не готов подвергать свою честность сомнению. Как я и говорил вам с самого начала. А теперь прощайте. И спасибо за сотрудничество. Его сложно переоценить.

[Саманта Сеймур медленно идет к выходу, оборачивается, быстро показывает неприличный жест и, хлопнув дверью, исчезает.]

Конец

Я вижу тебя.

Я не сужу, не комментирую.

Не размышляю, не даю определений.

Я слежу за тобой с момента рождения и до последнего вздоха.

И в роддоме, и на кладбище.

Я круглые сутки слежу за тобой на улицах. Я вижу тебя в магазинах, на автостоянках, в фойе кинотеатров.

Я вижу тебя в твоей машине, как ты едешь по полосе общественного транспорта, как превышаешь скорость на пять километров. Я вижу тебя в аэропорту. Я вижу, как ты пролетаешь в восьми километрах над землей.

Я снимаю тебя на встроенную видеокамеру твоего телефона. Я иду по твоему следу в школьных коридорах. Я вижу все уголки твоего рабочего места.

В наши дни у меня нет никаких границ.

Я видел, как автор позвонил издателю. По тайм-коду это было десять дней, три часа, десять минут и двадцать три секунды назад. Он сказал, что придет к ней в офис. Он обнаружил некоторые важные подробности.

Спустя два дня, шесть часов и семнадцать минут после звонка я видел, как из кабинета автора вышла женщина.

У нее были прямые темные блестящие волосы до плеч, одета она была в удобную, хорошо сшитую, дорогую одежду, темно-синюю с белым. На лацкане пиджака виднелось пятнышко от еды. Она курила «Силк-кат ультра».

В сумке у нее была видеокассета. Я видел, как она положила ее туда.

А до этого я видел, как она разрыдалась перед автором.

Потом она спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Остановилась. Вытерла глаза, улыбнулась. И пошла дальше. Уже быстрее. Обернулась. Потом завернула за угол.

Я не размышляю об этом и не сужу. Я только наблюдаю.

Я последовал за ней. За углом ее ждал мужчина. Его черные, средней длины волосы были тщательно взъерошены, он был чисто выбрит. Оливковая кожа, крупный, почти римский нос и полные, чувственно изогнутые губы.

Они обнялись. Потом она сделала шаг назад.

Он улыбнулся и положил ей обе руки на живот.

Я последовал за ними в кафе. Они здесь завсегдатаи. Это все на пленке. Я там, чтобы бариста не прикарманивал сдачу.

На моей совести три увольнения и одно предупреждение.

Она заказала капучино. Он — латте. С нутрасвитом. Он на диете. Ей нравятся стройные мужчины. Она не выносит, когда они набирают вес. Набирают вес и стареют.

Они заказали, как обычно. Все пишется.

Они смеялись и шутили. Уровень фонового шума был слишком высок. Мои микрофоны не могли уловить их разговора, так что я не знаю, о чем они говорили.

Но я выясню.

Рано или поздно мне откроется все. Она рассмеялась и запрокинула голову. Она поцеловала мужчину.

Я не знаю, что это значит. Я только смотрю. Не мигая.

Я снова видел автора. Спустя четыре дня, один час и семь минут по тайм-коду.

На нем был синий костюм, купленный днем раньше, тайм-код пятнадцать ноль три, в «Вудхаусе» на Кенсингтон-Хай-стрит, за двести семьдесят пять фунтов. Я был там.

Костюм был лажовый. Во всяком случае, так сказал продавец, когда автор ушел.

Он вышел из своего офиса. Я следовал за ним почти все три мили, что он шел до своих издателей пешком.

Он пришел через тридцать пять минут и семнадцать секунд по тайм-коду. Издательница поприветствовала его. Ей хотелось услышать о том, как идет работа над книгой. У нее были положительные отзывы прочих руководителей издательского дома. Она с нетерпением ждала новых откровений, которые он ей обещал.