Запретное влечение

Он хотел было остановить ее, попытаться объяснить, какое ему потребовалось сделать над собою усилие, чтобы совладать со своими чувствами к ней, чтобы не случилось то, о чем они оба потом будут очень сильно жалеть. Но было уже поздно. Юргент покачал головой и сел на землю. Эта девушка. .. Юлия… Она стала для него наваждением, безумием, страстью, недосягаемой мечтой. Как он может грезить о том, что она согласится отказаться от своей семьи, от своего богатого и знатного жениха, ради какого-то беглого гладиатора? Более того, как он может мечтать о том, чтобы увезти этот нежный, ранимый, капризный и такой прекрасный Цветок в далекие северные земли, где зимой идет снег, где землю нужно обрабатывать в три раза тщательнее, чем в благодатном теплом Средиземноморье? И потом, разве не поведала ему Неле о том, что Юлия едет в далекую Фессалийскую долину для того, чтобы узнать в древнем храме Гестии — почему боги противятся ее браку с Септимусом Секстом? Юргент знал, что семья Секстов одна из самых богатых и влиятельных в Риме. Он знал также, что Септимус ненавидит гладиаторов Он выступает за то, чтобы все они находили на арене смерть, ведь Рим мог позволить себе сколько угодно смертельных и кровавых забав. Непрерывные войны обеспечивали Республику огромным количеством пленных воинов. Юргент слышал также, что родители Септимуса Секста были убиты беглыми гладиаторами, это объясняло необыкновенную ненависть этого патриция к дерущимся на потеху толпе, но все же не делало Секста более человечным в глазах господина Фьеорда. Наверное, Юлия очень любит своего жениха, если отважилась отправиться в такое опасное путешествие, только для того, чтобы узнать волю богов. Юргент не верил, что она может быть такой же испорченной и развратной как большинство римских матрон. Он видел тонкую, пламенную, чувственную натуру, девушку, которая уже готова к любви и желает ее познать, и понимал, что не имеет права воспользоваться этим… Ведь обесчестить ее вот так, воспользовавшись минутной слабостью, было бы все равно, что растоптать нежный, только-только начавший цвести бутон. Юргента пленяло отсутствие лицемерия и жеманства в Юлии, ее честность и открытость. Ведь не каждая женщина способна признать, что ее чувственность гораздо сильнее, чем дозволяют жесткие рамки общественных приличий и мужских представлений о «женской чести». К сожалению, Юлия была еще слишком молода для того чтобы понять, какой силой она обладает, и слишком мало видела жизнь, чтобы правильно оценить поступок своего телохранителя.

Следующий день пути прошел спокойно. Юлия была в очень плохом настроении. Лито научила ее разбираться в травах и готовить целебные настои. Среди них были прекрасные успокоительные и снотворные средства. Лито часто говорила, что лучше проспать плохой день, чем пережить, поэтому Юлия приняла двойную порцию сонных капель. Она проснулась только к вечеру, когда вдали Уже показались яркие огни Тирении. Когда-то Тирения была обычной рыбацкой деревней, которая со временем превратилась в огромный порт. Кратчайший путь в Грецию, через Ионическое море, до порта Месалонгион, начинался именно из Тирении. Днем и ночью у огромной пристани швартовались огромные галеры, груженные самыми разнообразными товарами. Пользуясь тем, что путь через Ионическое море был самым быстрым способом доставки в Рим товаров из Азии, а море относительно спокойным, купцы грузили корабли так, что те напоминали огромные возы с сеном. Галеры сидели в воде так низко, что даже небольшой шторм вполне мог потопить такое судно. Однако, вероятность непогоды была крайне мала, в отличие от жажды наживы. Юлии предстояло найти владельца какого-нибудь быстроходного корабля, лучше всего почтового, который согласился бы за сходную плату доставить ее, вместе с охраной и прислугой, в Месалонгион — морские ворота богатейшей области Греции, Фессалийской долины.

Отряд остановился к небольшой таверне на окраине города. На этом настоял Юргент, который не понаслышке знал, что такое средиземноморский портовый город. Сам порт и центральные улицы занимали публичные дома, верхние этажи которых предназначались для нехитрых и недорогих утех, а нижние представляли собой грязные, низкопробные кабаки, в которых пьяные матросы каждодневно устраивали погромы и драки. Римская когорта, размещавшаяся в Тирении для поддержания порядка и охраны порта от вторжения, размещалась на восточной окраине порта, где берег превращался в высокие скалы и становился непригодным для стоянки судов. Однако с этого возвышения море было видно как на ладони, даже два небольших пологих острова, расположенных недалеко, не смогли бы скрыть корабли противника или морских разбойников от римских дозорных. В их обязанности входило сообщать в порт о случаях появления пиратов в прибрежных водах. На этот случай, купцы содержали на свои деньги специальные сторожевые корабли, быстроходные боевые галеры, которые были предназначены для поимки и уничтожения разбойников, а также для охраны кораблей в тех случаях, когда они перевозили очень ценный груз.