Запретное влечение

Улицы Рима были наводнены людьми. После победы над Карфагеном, огромное количество богатств, одежды, продовольствия и рабов, хлынули в вечный город. Носилки знатных римлян сверкали на солнце позолотой и драгоценными камнями. Повсюду можно было увидеть граждан, одетых в дорогие, яркоокрашенные материи, увенчанных венками из роз, золота, серебра. Нередко вслед за носилками какого-нибудь человека, следовал огромный мускулистый охранник, который нес в руках небольшой сундук для денег. Это означало, что римлянин направляется или в порт, покупать торговую галеру, или же на рынок рабов. Самыми дорогими были по-прежнему греческие рабы, знавшие грамоту и обучавшиеся в какой-нибудь академии, а также восточные женщины, чьи изнеженные тела были готовы одарить своих новых хозяев сказочной усладой. Иногда, самые богатые римские матроны, которые могли себе позволить такую роскошь, приобретали восточных красавиц, для того, чтобы те обучили их самым изысканным и сложным способам занятий любовью, возбуждения мужчин и удержания их страсти. Поговаривали, что мать Юлии — Клодия Прима, однажды купила для себя наложницу из далекой, жаркой страны. Кожа девушки была ослепительно белой, а глаза и волосы черными. Рабыня была невысока ростом и прекрасно сложена, кроме того, обладала удивительной гибкостью. Эта девушка знала тысячу способов «возлежания», как принято говорить на востоке, она умела готовить снадобья, разжигающие страсть, а также знала, как женщина может получить полное удовлетворение сама, не прикасаясь к мужчине. Рабыня была подлинным сокровищем, но никто никогда ее больше так и не увидел. Говорили, что, возможно, Клодия держит ее в одном из провинциальных имений, доставшихся ей в наследство от отца — Германика, куда уезжает обыкновенно несколько раз в год, чтобы предаться там ужасающему разврату. Но это были только слухи.

Отовсюду слышались крики торговцев, зазывавших женщин в свои лавки, чтобы приобрести украшения, одежды, ткани или благовония. На женщин и пиры тратились огромные римские состояния, результат многолетних войн и ограбления покоренных народов. Повсеместно также можно было увидеть каменные, полированные фаллосы — опознавательный знак публичных домов. Проституток на улицах Рима также было несметное количество.

Там и сям можно было увидеть на дорожной пыли отпечатки их сандалий, «следуй за мной». Эту надпись выбивали на деревянной подошве специально, чтобы клиент мог отличить проститутку, скажем, от рабыни, спешащей по делам, или добропорядочной жены ремесленника, которая шла за водой. Публичные дома были при храмах, при термах, при цирках, они занимали целые улицы в нижнем го-»« роде. Ничто в Риме не стоило так дешево и так дорого как женщины. Юлия отогнула угол тонкого полога своих носилок, чтобы посмотреть на городскую жизнь. Мимо нее с грохотом проехала двуколка, куда были запряжены быки. На двуколке стояла клетка, внутри которой сидел мужчина. Так перевозили гладиаторов. Юлия невольно залюбовалась высоким, красивым галлом. О том, что мужчина был именно из галльских племен, говорил его высокий рост, светлые волосы, голубые глаза, мощное телосложение, длинные, но очень сильные и мускулистые ноги. Должно быть, так должен выглядеть галльский Геркулес. Гладиатор заметил Юлию и пристально взглянул на нее. Девушка смутилась, почувствовав, однако, трепет. Она быстро опустила полог, но через несколько секунд осторожно отодвинула и снова посмотрела вслед двуколке, но той уже не было видно. Голубые глаза этого галла почему-то врезались в память Юлии, они никогда не видела таких ярких голубых глаз…

На выезде из города, Юлия отослала свои носилки обратно домой и приобрела две красивых и удобных повозки, а также лошадей для охраны. Уложив вещи, путешественники продолжили свой путь.

Предместья Рима были очень живописны. Настолько хватало глаз, простирались фруктовые сады. К вечеру их сменили хлебные поля; судя по тому, что темнело очень и очень быстро, отряду надлежало остановиться на ночлег.

— Здесь недалеко должен быть постоялый двор, — сказал Юлии начальник охраны.

— В этом есть такая уж необходимость? — девушке больше хотелось заночевать в поле, на свежем воздухе, чем останавливаться на грязном постоялом дворе и спать в какой-нибудь маленькой, затхлой клетушке, слушая пьяный гвалт, доносящийся из обеденной залы.

— Это было бы намного безопаснее, — заметил начальник охраны.

— Касс, неужели ты так боишься разбойников? — насмешливо спросила Юлия.

— Вы зря недооцениваете опасность, в которой находитесь. Я ничего не боюсь, но, по-моему, неразумно подвергать напрасному риску вашу охрану. Вы везете с собой крупную сумму денег. Месячное жалование центурии. Поверьте, найдется много охотников заполучить эти деньги любой ценой.

— Ладно, Касс, раз уж ты такой трус, мы доедем до постоялого двора.