Запретное знание

– Партнер Джошуа уже отобран и сейчас подвергается интенсивной тренировке. Как вы наверное понимаете, его нельзя контролировать в той же мере, что и Джошуа. Если бы дело обстояло так, то он мог бы лишь уменьшить эффективность Джошуа. Но мы выбрали человека, который особенно хорошо подходит на эту роль. И уверяю вас, что его тренировки ведутся очень интенсивно.

Доннер оскалила зубы и продолжала ждать.

Ангус не мог работать челюстями; тем не менее, ждал и он.

– Не тяни, Хаши, – сказал Годзен. – Кто он?

Хаши Лебволь подмигнул.

– Не кто иной, как наш ценный союзник и коллега Милош Тавернье.

Где-то внутри Ангуса вспыхнул слабый огонек надежды.

– Тавернье? – Фрик выругался. – Вы сошли с ума? Вы собираетесь доверить всю операцию человеку вроде «Тавернье»? У него щепетильности не больше, чем у поломойной машины. Он уже продал службу безопасности Станции. Все, что нужно, это достаточно заплатить ему. Он, вероятно, продаст и нас. Если это не произошло сейчас, то лишь потому, что ему не предложили достаточно кредиток.

– Я так не думаю. – Хаши был невозмутим. – У нас достаточное количество охраны.

– Первое, прежде всего то, что информационное ядро неизменно. Наш Милош не сможет эффективно пользоваться инструкциями которые идут прямо вразрез с программами Джошуа. А любое распоряжение, которое он отдаст – точнее каждое слово, которое он произнесет в присутствии Джошуа – будет навсегда зафиксировано. Наш Милош не сможет скрыть того, что сделал. Вдобавок, его предательство известно. У нас есть все доказательства. Если наш Милош попытается предать нас, он будет уничтожен. Мы не оставили ему в этом сомнений.

Хаши снисходительно улыбнулся и продолжал:

– В любом случае, каковы бы ни были ваши возражения, вы должны рассмотреть вопрос правдоподобия. Партнер Джошуа должен выглядеть подчиненным Ангуса Фермопила. Капитан Фермопил известен на Малом Танатосе, и известно, что он никогда никому не подчинялся – и никогда не примет к себе подчиненного, который не докажет, что он нелегал. Его программирование позволит ему рассказать о его предательстве, объяснить и таким образом защитить его. Это сделает Милоша беспомощным и заставит вернее служить нам.

Фрик был не удовлетворен, но Мин не дала ему новой возможности протестовать.

– Нет, Хаши. – Она говорила почти спокойно. – Это не подходит. Ты не сможешь сделать этого. Я удивлялась, для чего мы забрали Тавернье со Станции Ком-Майн, но я предполагала, что это будет для нас прикрытие на случай, если нас вдруг возьмут за шкирку. Я никогда не думала, что ты собираешься использовать его таким образом Он неудачный выбор. Ты не можешь позволить известному предателю контролировать оружие вроде Фермопила. Ведь ставка – один из моих людей. Я собираюсь бороться с этим.

И отложить операцию? спросил Ангус, погруженный в свою тишину паралича. Нет, ты этого не сделаешь, ты этого не хочешь.

Хаши твердо смотрел в лицо Доннер.

– Это решено, – заявил он. – Директор отдал приказ много недель назад. – Он сделал паузу и довольно добавил: – С гордостью заявляю, что предложение исходило от меня. Я считаю, что наш Милош – отличный выбор.

Мин сжала кулаки и потрясла ими перед собой. Но она не собиралась драться. Сквозь зубы она проскрипела:

– Лебволь – ты дерьмо.

Глаза Хаши помрачнели. Хрипя, он ответил:

– Наверное, тебя не удивит, что я думаю о тебе точно так же.

– Пойдем, Мин, – апоплексический румянец горел на лице Годзена. – Я собираюсь поговорить с директором. Я хочу, чтобы ты была со мной.

Мин оскалилась ему в ответ, резко повернулась и торопливо вышла из комнаты.

– А когда директор откажется изменить свое решение, – сказал Лебволь Годзену, – ты снова попытаешься «действовать через его голову». Но на этот раз не преуспеешь. Игра идет глубже, чем ты себе представляешь, и ты потонешь в ней.

Разъяренный директор ПР поспешил за Мин.

Когда Доннер и Фрик ушли, Хаши провел еще какое-то время, играя с Ангусом, прежде чем снова уложил его в постель. Но Ангус старался всеми силами не обращать внимания на издевательства. У него не было выбора, естественно – но сейчас он страдал так, что его руки и половые органы жгло скорее не яростью, а старым страхом. Ему дали лучик надежды, нечто, что помогало ему отстраниться от кошмаров.

И он сосредоточился на этом, потому что физически был бессилен кастрировать директора СИ.

Глава 16

Когда «Каприз капитана» достиг подпространства, она начала приходить в себя.

Согласно ее хронометрам, она провела очень мало времени без сознания; настолько мало, что ей это показалось странным. Как только корабль достиг нужной скорости, Ник приказал включить прыжковый двигатель, и судно вошло в тах. И как только оно начало входить в тах, пространственная физика принялась переделывать ее атом за атомом, превращая в ничто, словно дым на слабом ветру.

В течение нескольких секунд судно дрейфовало словно не существуя.

Полевой генератор подпространства сломался как раз в этот момент.

Кризис был слишком внезапным для разума. Только воображение и интуиция могли спасти людей Ника.