Запретное знание

Ошибка, ошибка: эта кнопка вызывала боль, казалось, вся поверхность кожи Морн охватило пламя. Ангус сказал ей, что ее отец ослеп в пламени, когда она взорвала аварийный двигатель «Повелителя звезд». Наверное, он чувствовал то же самое, огонь и невыносимая боль, когда каждый нерв корчился невыносимо.

Ее мышцы судорожно сжались. Она яростно ткнула пальцем в прибор, стараясь попасть на кнопку «Отмена».

Она промахнулась. Вместо этого она попала по регулятору, которым пользовалась, чтобы отдохнуть.

Эффект поразил ее. Мгновенно она преобразилась.

Это было магией, чудом нейроалхимии. Из абсолютной боли было создано нечто, в чем она нуждалась больше чем в энергии, нечто, что позволяло ей и дальше иметь дело с Ником – нечто, что никогда не делал в ней Ангус – или потому что не умел, или потому что не хотел этим пользоваться.

В некотором смысле комбинация, которую она случайно набрала, не уменьшила боль, во всяком случае, не полностью. Вместо этого боль преобразилась в нечто совершенно другое – сексуальный зуд, которая сфокусировалась в самых чувствительных местах тела, так что соски грудей Морн горели, словно жаждали поцелуев, а ее губы и чресла стали горячими и влажными, жаждущими проникновения в них.

На несколько мгновений она была так ошеломлена этим ощущением жадной страсти, что не останавливала его. Она не осознавала, что судорожно извивается на койке до тех пор пока по корпусу «Каприза капитана» не пробежала дрожь, сбросившая ее с койки на пол.

Несильный толчок; но достаточный, чтобы судно двинулось вперед. Тем не менее, после падения Морн до некоторой степени пришла в себя; она дотянулась до пульта управления и отключила воздействие.

Даже если страсть Ника включает в себя желание причинить боль, она будет воспринимать это как удовольствие. Она будет защищена…

Неудивительно, что Ангус никогда не пользовался этой комбинацией. Это сделало бы ее парадоксально защищенной; принимающей все кошмары, рожденные его ненавистью; недоступной для страха.

Сейчас она может отдохнуть. В этот момент единственное, что ее волновало, так это когда придет Ник? Сколько у нее времени в запасе? Толчок усложнил направленность m «Каприза капитана»; передвижение по каюте затруднилось. Еще один повод, чтобы лечь на койку, пристегнуться, и пусть усталость унесет ее далеко-далеко. Когда он явится, она сможет бороться с его подозрениями. Каковы бы они ни были. Но до тех пор…

Но она поступила по-другому. Ангус Фермопил научил ее большему, чем они оба осознавали. Нужно было предпринять кое-какие предосторожности, нужен был камуфляж, чтобы скрыть правду.

Морн снова начала трудиться над кодом дверного замка.

На этот раз она заставила его открываться после пятисекундной задержки, писком предупреждая ее, что кто-то хочет войти.

Затем, начиная ощущать возрастание m, она вернулась в санблок, сняла плохо подогнанный скафандр, который дал ей Ангус, швырнула его в утилизатор и приняла душ. Она не торопилась, пока руки ее не налились свинцовой тяжестью от долгого мытья, подождала, пока кожа не обсохнет от санфена. Она не могла смыть свое преступление, но после душа ее тело стало чувствовать себя лучше.

После этого она нагая растянулась на койке и спрятала управление шизо-имплантатом в головах; натянула до подбородка простыню и закрепилась ремнями безопасности.

Когда толчок отодвинул судно от Станции – от спокойствия и какой-либо возможной помощи – она вытянула чистое тело в чистой койке и начала строить то, что можно было бы назвать стратегическими планами. Без помощи воздействия шизо-имплантата она не сможет думать эффективно. Ей нужно подготовить себя ко всем возможным случайностям.

Может быть, и хорошо, что Ангус насильно дал ей столько отдыха. Неважно, что ощущал ее мозг или душа; ее тело не нуждалось во сне.

После выхода из дока «Каприз капитана» должен проделать множество сложных маневров, чтобы не задеть различные механизмы и устройства Станции, антенны, порты, шлюзы и другие корабли; находя высоту и траекторию выхода. Это, вероятно, на какое-то время отвлечет Ника. Естественно, он не обязан лично присматривать за всем этим; команда на мостике наверняка справилась бы и без него. Микка Васацк производила впечатление женщины, которая может справиться практически с любой проблемой. Но большинство капитанов любили лично командовать отходом от Станции. Все эти коммуникационные связи и все рутинные решения идут через центр в силу привычки; но это было полезно, чтобы освежить свой опыт, полезно для поддержания приоритетов и отработки управления командой. Фактически, большая часть капитанов не покидала мостика до тех пор, пока они не оказывались в зоне, не контролируемой Станцией, и не убеждались, что не встретятся с другим судном. Морн не была уверена, что Ник Саккорсо окажется одним из таких капитанов; но надеялась, что он выведет «Каприз капитана» в чистый космос и до тех пор не покинет мостик.

У нее будет какое-то время, прежде чем он подвергнет ее проверке.

Она оказалась права. Хотел он или нет, но он дал ей необходимое время.